Он все больше распалялся. В его глазах зажглись искры гнева, беспощадного, тяжкого, но оттого еще более скорбного гнева на себя и собственное бессилие.

— Я сразу понял, что Эдвард долго настраивался на этот разговор, и пришел только тогда, когда превратил себя в кремень. Но я не верил в его серьезность. Глупец!

— Расскажите же, наконец! — прервала его я. Он, вздрогнув, посмотрел на меня, и я поняла, что вырвала его из плена воспоминаний. Его взгляд был рассеянным, словно он не узнавал меня. Но вот он затеплился и старик улыбнулся. Улыбнулся почти по-детски счастливой улыбкой.

— Ты, внучка, торопыга! — дед снова улыбнулся и, как бы вслушиваясь в звучание слова, повторил с забавной нежностью — Внучка… внученька… Ну-у, раскраснелась, словно на тебе солнце переночевало. Ну-ка, давай, привыкай уже!

Я рассмеялась, но не от того что мне смешно, а чтобы скрыть смущение, охватившее меня.

Слушая деда, я задумалась о новом статусе. Какие перемены ждут меня? И ждут ли?

Граф же рассказывал. И его стариковская память воспроизводила все детали с необычайной точностью.

Все произошло из-за денег. Уже в те времена Китчестеры испытывали серьезные денежные затруднения. Дом разваливался на глазах, и существовала постоянная угроза попасть под обломки или провалиться. На деньги от арендаторов кое-как поддерживалась видимость достатка: вывозили Эллен в свет и устраивали небольшие приемы для соседей. Поэтому-то граф и задумал женить сына на наследнице. Тем более, крупная рыбка сама плыла в руки: соседнее поместье с недавних пор принадлежало промышленнику с весьма солидным доходом и тремя дочерьми на выданье. Он, как и все торгаши, мечтал породниться со знатным родом и войти в общество. Но в тот момент Эдвард Сноу уже встретился с Каталиной Уилоуби.

— …Видите ли, он полюбил и горько сожалеет, что не оправдал моих надежд. Мы спорили, но мальчишка был глух ко всем приказам и…мольбам. Все твердил, что у него обязательства. Какие обязательства, кричал я! На что ты, черт возьми, намекаешь? Уж не хочешь ли ты сказать, что ты треклятый болван и твое приключение имело последствия?! Ведь не явился ты сюда сообщить, что хочешь на ней жениться? Еще чего! Пренебречь долгом и предать семью ради какой-то девки!..

В порыве волнения граф схватил стоявшую рядом трость и изо всех сил стукнул ей по стволу дерева, так что послышался хруст, и на отполированной поверхности появилась трещина. Старик ничего не заметил, продолжая возмущенно выкрикивать:

— Чтобы мой сын и наследник женился на дочери нищего! Да черт бы его побрал, если он это сделает! Пусть тогда купит себе метлу и подметает улицы! А я знать не желаю предателей!

Он резко замолчал, поднеся руку ко лбу. На лбу выступили капельки пота, он стряхнул их пальцами. Ему требовалось отдышаться, чтобы прийти в себя.

Я же, слушая как завороженная, легко представляла себе все перипетии и чувства отца и деда. Я понимала эту бурю протеста, которую вызвала в графе решимость сына идти своим путем.

— Не думай обо мне плохо, Роби. Я никогда не был бесчувственным. Но я был беспощаден, и, в первую очередь, к самому себе. Я люблю Китчестер! Мне хочется выть и рвать волосы, когда я вижу, как рушатся его стены, как он по камешку умирает на моих глазах. Всей душой я жажду восстановить замок. И выбрал для этой цели самый легкий путь. Женить сына на деньгах!.. Но он женился по любви, и я потерял его… навсегда. И сына и Китчестер. Сейчас дом в еще более плачевном состоянии, а его хозяин, до последнего времени готов был в любой момент слечь в могилу.

— До последнего времени? Из-за Дамьяна? Вы рассказывали, что с его появлением граф снова ожил и что ему понравился мальчик. Это же были вы.

— Да, и из-за этого тоже, но есть и другие причины. Гораздо более важные.

— Какие же? — спросила я и почувствовала глупость вопроса. Вот же я, причина, сижу рядом с ним. Но мне захотелось, чтобы он произнес это вслух, сказал, что я ему просто необходима.

— Когда появился Дамьян, я увидел в нем того, кто сможет возродить Китчестер. Поэтому я стал учить его вести дела и постепенно внушать мысль, что возможно в будущем замок будет его.

— Так значит, вы все-таки хотите сделать его наследником?

— Хотел… Я даже подготовил все бумаги, чтобы усыновить его.

— О, вы хотите усыновить его? — недоумевая, переспросила я.

— Для наследования он должен официально войти в круг моих близких родственников, а для этого требуется усыновление. Хотя, конечно, прав он будет иметь гораздо меньше, чем мой родной сын. Я не смогу передать ему свой титул, и заседать в палате лордов он тоже не сможет.