Теперь Клайв говорил спокойно и внятно, уделяя пристальное внимание деталям. У Стречи было два варианта — либо бежать сейчас и остаться ни с чем, либо встречаться с американцами и надеяться, что Клайв не обманет ее. Нелегкий, надо сказать, выбор.

Клайв заботливо поинтересовался:

— У тебя ведь пока есть наличные?

— На счету «Лейн Эстейтс» осталось тысяч пять.

— Я пришлю платежное поручение. Еще пять устроит?

— Ого!

— Уже выслал. Продержишься несколько дней?

— Наверное, да.

— Где моя храбрая маленькая Стречи? Слова «наверное» никогда не было в твоем лексиконе. Стречи, мил… Стречи, ты можешь потерпеть еще каких-то пару недель, чтобы потом получить триста тысяч фунтов?

— Ну-у…

— И только попробуй сказать «наверное»! Ну что, готова?

Она ответила:

— Да.

В тот же вечер, когда она сидела в своей комнатенке и набрасывала план действий на завтра, мобильный снова зазвонил.

— Это Стречи?

— Да.

Американец, судя по акценту. Но голос незнакомый.

— Приятно познакомиться. Говорит новый лорд Эском.

Она вздохнула.

— Хорошо. Добро пожаловать в Великобританию.

— И то верно. Вы, наверное, знаете, что титул у меня?

— Конечно. Вы сейчас в Лондоне?

— В Хитроу. Но полагаю, мне придется здесь заночевать. Надо тут кое с кем встретиться. Вы завтра как, свободны?

— Будет трудновато…

— Потому что я приеду. Где мы можем встретиться?

Где-нибудь подальше от ваших коллег-лордов, подумалось ей.

— В вашем отеле. Устроит?

— О'кей. Я перезвоню.

— Вы будете регистрироваться как лорд Эском или под другим именем?

— Можете звать меня Фрэнки. Фрэнки ди Стефано.

Линкольн Дин не имел привычки залеживаться в постели. В одиночестве — само собой, а если верить Глории — вообще когда-либо. (Среди нескромностей, что Глория в изобилии нашептала на ухо Клайву за те долгие часы, что они провели в Линкольновой кровати, было и то, что ее благоверный — не особый любитель альковных, так сказать, утех.) Не то чтобы она жаловалась — отнюдь, сам понимаешь.

Однако на Стречи Линкольн произвел впечатление мартовского кота. Весь первый день он ее обхаживал — спровадить назойливого винодела ей удалось только поздно вечером, когда она заметила, что у него был трудный день и ему необходимо выспаться. Часов в шесть он и вправду начал клевать носом, и, решив, что в представлении пора сделать антракт, вскоре после этого завалился спать.

В семь часов утра он уже был на ногах — что здесь такого, спросите вы — ничего, но надо учесть, что на внутренних часах Линкольнова организма было где-то около полуночи. Однако он чувствовал себя вполне проснувшимся и готовым к приключениям. Мистер Дин принял освежающий душ и намыл шампунем лысину, и даже обильный английский завтрак не умерил его энтузиазма. Он запрыгнул в свой белый «родстер» и помчался в «Серп и мотыгу». Притормозив у темной дубовой двери, он тут же увидел Стречи — она сидела с чашкой кофе за столиком в углу, уткнувшись в блокнот; сейчас она больше всего походила на учительницу музыки где-нибудь в Швеции. И Линкольн приготовился быть самым примерным учеником в классе. Он встряхнулся, точно искупавшийся пес.

— Доброе утро, доброе утро, доброе утро, — промурлыкал он — на случай, чтобы она не подумала, что сейчас полночь.

Бармен, протиравший столики, заметил:

— Простите, сэр, но мы открываемся только в десять.

— В десять? Так в десять мы уже будем далеко! Как настроение, Стречи? — воскликнул Линкольн. — Как только освободитесь, принесите еще чашку кофе.

— Откроемся в десять, — упрямо повторил бармен.

Линкольн ухмыльнулся Стречи.

— Отдать этого парня под суд! Манориальный, разумеется. Запереть его в холодной, пока не одумается! Эй! — Он явно был в приподнятом настроении. — Вы знаете, кто я такой?

Бармен даже головы не поднял:

— А вы что, сами не помните?

Линкольн расхохотался.

— Я — новый лорд Эском.

— Ну и молодец.

— Если б вы принесли кофе, тоже были бы молодец. — Он повернулся к Стречи. — Ну, у вас тут и заведеньице. — Он выкатил глаза на манер Эдди Кантора. — Вы уже завтракали?

— Надеюсь, выпозавтракали.

— Не лучшего мнения о местной кухне? — Он придвинулся ближе. — Надеюсь, сегодня вы свободны?

Она вопросительно взглянула на него. Он поспешил удовлетворить ее любопытство:

— Я надеялся, что вы устроите мне экскурсию.

Почуяв отказ, он быстро добавил:

— На помочах меня водить совсем не надо. Просто солнышко светит, а за дверью нас ждет белый «родстер» с откидным верхом. А я просто заблудившийся мальчишка. Мне некуда идти, и пачка английских купюр так и жжет карман.