— Нет, есть дело более важное. Можете встретиться со мной сегодня утром?

— А вы не хотите сказать все по телефону? — нетерпеливо спросила она.

— Нет. Я в клинике, а тут разговаривать неудобно, пусть даже и дверь закрыта. Я могу взять такси и встретиться с вами. Вы дома?

Нет, только не в ее квартире!

— Э… почему бы нам не встретиться в Риверсайд-парке? Рядом со входом. Это самое удобное для меня место.

Гарри сказал, что будет там через двадцать пять минут. Она быстро надела юбку и топ, собрала волосы в свободный пучок. Ее мозг лихорадочно работал, она пыталась догадаться, зачем Гарри эта встреча. Сейчас обстановка в клинике наверняка напряженная. Гарри мог подслушать, как горячо обсуждали ее персону, уловить нечто, витающее в воздухе, и начать собственное расследование.

Лейк приехала в парк на десять минут раньше. По дороге она пыталась убедить себя, что ничего плохого не может случиться с ней при свете дня на оживленной улице, но все же проявляла излишнюю бдительность. Народу вокруг было не много — пожилые женщины, кормившие голубей, несколько мамочек и нянь с детьми, игравшими в песочнице. Было время отпусков — обычно в августе ездила в отпуск и сама Лейк.

— Лейк?

Она в удивлении обернулась, услышав голос Гарри. Он тоже приехал раньше. На нем были обычные темные брюки и кобальтового цвета рубашка.

— Спасибо, что согласились встретиться, — сказал он. — Давайте найдем скамейку.

Они прошли в парк по направлению к прогулочной аллее, идущей вдоль реки. На противоположной стороне Гудзона сияли на солнце дома Нью-Джерси, а по воде скользил катер, оставляя за собой пенный след. Это заставило Лейк вспомнить вчерашний вечер — то, как она, пытаясь спастись, держалась за столб в темной глубокой воде.

Гарри предложил сесть на свободную скамейку.

— Так о чем вам нужно поговорить? — спросила Лейк. Она занервничала, заметив, как сильно он обеспокоен.

— Послушайте, может, я и не все знаю о событиях в клинике, — начал он, — но все же достаточно вовлечен в них, чтобы понять: там происходит нечто неправильное.

— Что конкретно вы имеете в виду?

— Мне не нравится, как поступили с вами.

— Со мной? — изумилась Лейк.

— То, как они внезапно расторгли договор.

— Я говорила вам, что знаю об этом, — холодно сказала она. — Письмо пока не получила, но я уже в курсе.

— А вы знаете, что они говорят?

— Нет. Что?

— Как только я услышал, что клиника отказывается от ваших услуг, то сразу спросил у Левина почему. Он сказал, вы, мол, непрофессиональны. И ваше поведение иногда можно классифицировать как неэтичное.

— Неужели? — в шоке воскликнула Лейк, голос ее охрип. — Он… он объяснил, что имеет в виду?

— Только сказал, вас застали за просмотром карт пациентов. Я заметил, что отчасти ваша работа заключается в сборе информации, но он ответил, у него есть причины полагать, будто вы передавали секретную информацию о наших процедурах другой клинике.

В глазах Лейк засверкал гнев.

— Это ложь! Я бы никогда не пошла на такое.

Гарри прислонился к спинке скамейки — его взгляд был задумчивым. Легкий ветерок теребил его темные волнистые волосы.

— А вы как думаете, почему он сказал такое?

— Не знаю, — ответила Лейк, гадая, зачем Гарри рассказал все это ей. Может, он сам искал компромат?

— А вам ничего не казалось в клинике странным? Или вы просто не хотите поделиться со мной информацией?

— Может, мне стоит спросить, в чем состоит ваша роль в этом деле? — спросила Лейк. — И почему вы так откровенны со мной?

Гарри кусал губы, словно сомневался, стоит ли отвечать.

— Мы с вами знаем друг друга всего несколько недель, но вы мне нравитесь и я очень уважаю вас, — сказал он спустя мгновение. — Мне трудно поверить Левину. И я готов помочь вам, если это будет в моих силах.

— Помочь мне? — переспросила Лейк. Она чувствовала, что ее гнев вот-вот вырвется наружу. — Как уже помогли, рассказав обо мне полиции?

— О чем вы? — удивился Гарри.

— Когда мы с вами в прошлое воскресенье пили кофе, вы сказали, что я выгляжу так, будто чрезвычайно огорчена убийством. А затем у меня в квартире неожиданно появилась полиция и копы упомянули, что им кто-то сказал то же самое.

Гарри сделал глубокий вздох и наклонился к ней.

— Так вот почему вы так сухо обращались со мной в тот день. Лейк, даю вам честное слово — я ничего не говорил о вас детективам. Для начала: я врач, и вся информация, которую я получаю от пациентов, остается конфиденциальной. Кроме того, я никогда не причиню вам боль.