Ал был первым мальчиком, который поцеловал ее, и был таким же застенчивым, как и она. Дело не пошло дальше нескольких несмелых прикосновений, над которыми они оба только похихикали, поняв, что были скорее братом и сестрой и что любовниками им не стать. После окончания школы Сэлли уехала учиться в университет в Эксетер, а Ал направился в Оксфорд, чтобы изучать ботанику. Они поддерживали связь друг с другом и иногда встречались по праздникам, но из-за болезни ее матери постепенно их контакт свелся к периодическим телефонным разговорам или случайным, как сегодня, встречам.

— Очень трогательно, — ворвался в ее мысли низкий насмешливый голос. — Ал — это старый друг, как я понимаю? Или, вернее было бы сказать, любовник?

Сэлли бросила взгляд через стол на Зака и уловила в его глазах скрытую злость.

— Можете говорить что хотите. Это вас не касается.

— Нет, касается. Когда я приглашаю даму на обед, я рассчитываю на то, что она будет вести себя как леди, а не бросится в объятия какого-то мужчины, фамильярно позвавшего ее по прозвищу, и не начнет его целовать.

Сэлли на миг оторопела, потом расхохоталась.

— Я рад, что вы нашли это забавным, в отличие от меня. — Зак явно злился.

— Вы ошиблись. Ал не фамильярничал. — Сэлли усмехнулась. — Мое настоящее имя не Сэлли, а Салмакида. — Она по слогам четко произнесла: — Сал-ма-ки-да.

— Салмакида… — повторил это имя Зак, и оно ему, пожалуй, понравилось. — Что это за имя?

— Греческое. Когда моя мама ждала меня, она провела последние четыре месяца беременности в постели. И увлеклась греческой мифологией. — И Сэлли рассказала ему легенду: — Салмакида была нимфой, которая жила в источнике вблизи города Галикарнасс в Малой Азии. Она стала единым целым с юношей по имени Гермафродит, в которого была влюблена.

— Что побудило вашу матушку дать вам такое эксцентричное, хотя и довольно красивое имя? — спросил он, продолжая широко улыбаться.

— Я думаю, что это был последний миф, который мама прочла перед тем, как рожать, и, к большому сожалению для меня, он застрял в ее памяти, — сказала она с иронией.

— Нет, не к сожалению. Вы такая экзотичная… нет, это неверное слово. — Зак покачал темной головой, напрягая мозги в попытке подыскать английский эквивалент того, что он хотел сказать. — Ваша красота слишком… мистическая для имени Сэлли, — удовлетворенно объявил он. — Салмакида подходит вам гораздо больше.

— А мне гораздо больше нравится Сэлли… Я настаиваю на этом. Так что предупреждаю — станете называть меня Салмакидой, и я не буду отзываться.

— Хорошо… Сэлли, — уступил Зак и добавил: — Я немного удивлен, что ваша матушка заставила вашего отца согласиться на такое необычное имя. Бухгалтеры не слишком славятся полетом фантазии.

Ее глаза потухли, словно кто-то выключил свет.

— Маме не пришлось это делать. Мой отец женился на ней, потому что она забеременела от него. Ей было восемнадцать, а ему тридцать пять, — ответила Сэлли. — Видимо, он был так расстроен, когда доктор сказал ему, что она не сможет больше иметь детей, не сможет родить ему в будущем сына, что его не особенно волновало, какое имя мне дали…

Потрясенный таким откровением Сэлли, Зак теперь с уверенностью мог сказать, что не отличавшийся чуткостью Найджел Пакстон был не только вором, но и плохим отцом.

— Думаю, нам пора уходить. — Ее голос прервал его мысли. — Мы единственные, кто еще остался здесь.

Оглянувшись, Зак понял, что Сэлли права.

«Когда в последний раз женщина завладевала моим вниманием настолько, что я ничего не замечаю вокруг? — спросил он себя и ответил: — Никогда». В этот момент Зак решил, что больше не допустит такого. Сэлли была настолько же опасна, насколько красива, и она не для него…

— Допивайте свой кофе, и мы пойдем, — согласился Зак и кивнул метрдотелю. Он протянул ему кредитную карточку и несколько банкнотов в качестве чаевых и, допив кофе, поднялся.

Сэлли выглядела такой хрупкой, что он не смог удержаться и обнял ее за талию, когда повел к выходу из ресторана. Она не сделала попытки отстраниться, а прильнула к нему.

«Ее очень приятно обнимать», — нехотя подумал Зак, садясь на заднее сиденье машины рядом с ней.

Однако мужской инстинкт, которым он обладал в полной мере, говорил ему, что это была женщина, от которой ему следовало держаться подальше… Для его же собственного блага.

— Где бы вы хотели, чтобы мы вас высадили? — спросил он. — На Бонд-стрит? У «Харродса»? [1] — предположил он с долей цинизма в своем тоне.

— У «Харродса» было бы отлично.

Он так и думал. Небольшая толика шопинга — все, что нужно каждой женщине, чтобы она почувствовала себя счастливой.

Сэлли взглянула на него нежными голубыми глазами, и Зак не выдержал. Он обнял ее за талию и откинул шелковые волосы с ее лба.

— Что вы делаете? — пробормотала она.