Шрифт:
– Ладно-ладно, делом занимайся.
В Пашином голосе прозвучали начальственные нотки. Татьяна знала: это означает, что дела идут. Когда Павлу Синичкину было что сказать клиенту, он всегда старался выглядеть респектабельным и чрезвычайно занятым начальником.
Татьяна прошла в кабинет и опустилась на гостевой стул. Тут же вскочила: «Ого, как лед!» Павел вынул из шкафа пушистый шерстяной шарф:
– Мой личный! На, подстели… Сейчас я камин доделаю – и будем шиковать… Римка, два кофе!
Из приемной донеслось:
– Так что сначала: распечатать – или кофе?
– Одновременно! – приказал Павел.
Игорь давно заметил, что всех людей можно разделить на две категории. Одни звонят всегда некстати: когда ты только пришел и голоден как волк, или когда только встал под горячий душ… А Татьяна как будто специально выбирала моменты, когда Игорю было особенно грустно, скучно и одиноко… И от ее звонков становилось теплее на душе.
Вот и тогда он бесцельно лежал на своей огромной кровати. Читать больше не мог, английские слова сварились в тяжелую липкую кашу… В голове вертелось: «Я совсем спячу в этом доме без окон. Даже не знаю, какая там погода. Солнце? Дождь? Или первый снег уже выпал?» Услышав в телефонной трубке знакомый веселый голос, он первым делом спросил ее:
– Танечка, а что там, на белом свете, происходит? Зима не началась еще?
Таня фыркнула:
– Зимы пока нет, но погода – отвратная. Дождь с ветром, деревья голые… Радуйся, что дома сидишь. Работа-то идет?
– Идет… – вяло ответил он.
– Ну, Игорь, ты что-то совсем скис… Семечек, что ли, объелся?
Он быстро ответил:
– Семечек тут не подают… шутница.
И тут же перевел разговор: – А у тебя как дела?
– Как в сказке. Двоих обломали – а третий Иванушкой-дурачком оказался. Я уже и рекламацию предъявила…
– Рассказывай – рекламацию! А твой «блэк джек»?
Историю с прижимистым клиентом, который обвинил Татьяну в подстрекательстве и вымогательстве, Игорю поведала Марина – в одну из их страстных ночей. Несмотря на режим строгой секретности, по особняку тоже гуляли сплетни… Игорь разделял здешние пересуды на опасные и безобидные. Он счел, что о забавном случае с прижимистым и скандальным клиентом вполне можно сказать даже по телефону, который наверняка кто-то да слушает.
– Ну-у, из одного «блэк джека» шубу не сошьешь, – обиженно ответила Таня.
Они поболтали еще немного. Игорь между прочим пожаловался на то, что ему безумно надоела особняцкая кухня. «Надоела санаторская пища. Веришь – нет, икру видеть уже не могу. Желудок просит биг-мака с холестерином!»
– А ты на диету сядь, – посоветовала Таня. – Денька на два-три. И лед положи на живот.
Игорь опять увел разговор в сторону, принялся спрашивать, как поживает Татьянин американский приятель.
Ее голос погрустнел:
– Все, Игоречек, был приятель – да весь вышел… Не понял загадочную русскую душу. Вернулся к своей американке…
У Игоря защемило сердце. Он хорошо понимал, что кроется за Таниной бравадой. Значит, у нее нелады с ее американцем… А по большому счету – это его вина. Это он втравил Татьяну в историю. Из-за него ей приходится вылавливать богатых дурачков для казино. Из-за него она торчит в Москве. И из-за него потеряла своего американского жениха…
Да, он виноват, кругом виноват – но надо думать, как выйти из создавшейся ситуации – без потерь, а еще лучше – с барышом. Поэтому, когда Игрек положил трубку, он восстановил в уме весь их с Таней разговор. В уме же отметил ключевые слова: семечки… диета на два-три дня… лед на живот… Где-то он уже встречал эти слова именно в таком сочетании.
Татьяна с удовольствием наблюдала, как ловко Павел колдует над допотопным камином. За минуту, не больше, Синичкин открутил четыре винта, снял заднюю стенку и торжествующе воскликнул:
– Ну говорил же я – кнопки с мясом вырваны.
Он ловко скрепил скотчем какие-то проводки и предупредил:
– Татьяна, отойди подальше… Включаю.
Она даже не шелохнулась:
– Чего бояться? Я знаю, ты мастер.
По Пашиному лицу она прочитала: ему приятно ее доверие. Камин подозрительно заурчал – как будто он не обогреватель, а вентилятор, но от него пошло тепло.
В кабинет без стука вошла Римма. В обеих руках она держала две чашки кофе – а губами зажимала несколько листков бумаги.
– Документы все в поцелуях, – ехидно прокомментировал Павел.
Она ловко поставила чашки на стол и продемонстрировала чистые, без следов косметики, листы бумаги:
– А то я не знаю, как их держать… Не первый год секретарствую…
Татьяна еле удержалась, чтобы не расхохотаться: сегодня и Павел, и Римка вели себя чрезвычайно важно.
– Ну ладно, Пашунь, выкладывай. Чем порадуешь?