В этих последних двух стихах Книги Деяний нет упоминания ни об иудеях, ни о язычниках, как в предыдущем повествовании. Самым естественным объяснением может быть утверждение, что «все» включали в себя и тех, и других. Грозные стихи из Книги Пророка Исайи (6) не означали ни того, что иудеи не были обращены, ни того, что обращенные иудеи будут отвергнуты. И все же Лука напоследок делает акцент на язычников, приходивших к Павлу, так как они явились символом и предвестником огромного жаждущего языческого мира, ожидавшего Благой вести о спасении. Они и услышат!

Павел это предвидел (29). Они действительно услышали. Они приходили к Павлу в течение целых двух лет и слушали его, пока он оставался в Риме, живя в арендованном доме, или «на своем иждивении» (ПНВ, НАБ). Может быть, он вновь занялся изготовлением палаток, чтобы зарабатывать себе на жизнь. Но когда к нему приходили люди, он откладывал работу в сторону и возвращался к благовествованию. О чем же он говорил им? Он опять проповедовал «Царствие Божие и учил о Господе Иисусе Христе» (как и в стихе 23), особенно в их взаимосвязи. Он «проповедовал» первое и «учил» о втором, говорит Лука. По–видимому, это означает, что он провозглашал вторжение Благой вести в человеческую историю Божьего благодатного правления через Иисуса, соединил это с «фактами о Господе Иисусе Христе» (НАБ), о которых он также учил, и с фактами о Его рождении и жизни, словах и деяниях, смерти и воскресении, вознесении и даре Духа. Именно через эти спасающие события наступил рассвет Царства Божьего. Может быть, излишне делать различие между «проповедью» и «учением» Павла, потому что его проповедь носила характер доктрины, тогда как учение имело евангельские цели.

Последние слова книги (неверно расставленные в НИВ) — это обстоятельственный оборот meta pases parresias, «со всяким дерзновением» и наречие akolutos, «невозбранно». Parresia является весьма характерным для Деяний словом с тех самых пор, когда Двенадцать проявили смелость и дерзновение и молились, прося дать им еще больше смелости (4:13,31). Павел также просил эфесян молиться о том, чтобы ему было слово «открыто с дерзновением» (Еф. 6:19–20). Parresia означает искреннюю речь (без сокрытия истины), ясную (без туманных выражений) и откровенную (без страха перед последствиями). «Невозбранно» означает то, что на деятельность Павла официальные власти не наложили запрета, хотя военные и продолжали вести за ним наблюдение. Его рука так и была связана, но уста были открыты для Иисуса Христа. Он был в узах, но для слова Божьего не существует уз (ср.: 2 Тим. 2:9). Два наречия Луки вместе описывают ту свободу, которой пользовалось благовестие, не имея ни внутренних, ни внешних ограничений. Как следствие, мы можем быть уверены, что многие обратились, включая и беглого раба Онисима (Фил. 10).

Многие читатели Деяний, не находя никаких проблем в главе 28 (прибытие Павла в Рим и его служение там), обнаруживают массу сложностей в понимании главы 27 (морское путешествие Павла, шторм и кораблекрушение). Зачем же Лука столько внимания уделил этой, явно не назидающей истории? Правда, его репутация правдивого историка только выиграла от этого, да и портрет Павла, находившегося в критической ситуации, тоже весьма интересен для читателя. И все же длительность этого повествования явно не пропорциональна его ценности.

Эти–то ощущения и заставили некоторых исследователей искать в представленной истории более глубокий, духовный смысл. Одним из таких исследователей был Август ван Рин, родившийся в Нидерландах в 1890 году и ставший американским проповедником и учителем. В своем труде «Деяния Апостолов: незаконченный труд Христа» [530] он развивает сложную аллегорию. Корабль — это видимая церковь, а ее история разворачивается в морском путешествии с момента «ее первозданного совершенства» в Иерусалиме в день Пятидесятницы, через преодоление «множества противных ветров и яростных штормов» (преследования и лжеучения) в продвижении к «своему моральному и духовному крушению в Риме», то есть в римско–католической церкви.

На борту этого корабля–церкви находится великое множество людей. Одни похожи на сотника, доверившегося капитану и владельцу корабля (церковным лидерам) «в большей степени, чем словам, которые говорил Апостол Павел», в то время как другие даже во тьме штормов и страха слушают учение Павла и обретают спасение. Эти тоже бросают пшеницу в море, разбрасывая свой хлеб по водам, то есть распространяя семена Евангелия вглубь и вширь. Команда пытается укрепить судно, связав его (люди с добрыми намерениями, которые пытаются сохранить единство церкви, используя самые различные планы и схемы объединения). Но они не могут предотвратить ее крушения, и церковь раскалывается на тысячи осколков. Аллегория достаточно заумная, как признается ван Рин, но добавляет: «Лично мне нравится эта заумность». Надеюсь, моим читателям это не понравится. Беспринципные аллегории приносят Писаниям дурную славу, приводят в смущение, а не к просвещению.

В чем же тогда заключается главный урок, который мы должны извлечь из Деяний 27 и 28? Он касается провидения Божьего, где Бог является «совершающим все по изволению воли Своей» (Еф. 1:11), когда Он заявляет, что «нет мудрости, и нет разума, и нет совета вопреки Господу» (Прит. 21:30; ср.: Ис. 8:10; 54:17), и даже может допустить зло, ибо «любящим Бога, призванным по Его изволению, все содействует ко благу» (Рим. 8:28; ср.: Быт. 50:20). Провиденческая деятельность Бога видна в этих главах в двух дополнительных образах, первое, в том, что Павел попал в Рим, свою желанную цель, и, второе, что он попал туда в узах — нежелательное условие. Совершенно неожиданное стечение обстоятельств: что же за этим кроется?

Прежде всего, Лука хочет, чтобы мы вместе с ним изумлялись тому факту, что Павел благополучно добрался до Рима. Не столько Павел сказал «я должен видеть и Рим» (19:21), сколько Иисус сказал ему «надлежит тебе свидетельствовать и в Риме» (23:11). И все же обстоятельства складывались таким образом, что посещение Рима, казалось, стало совершенно невозможно. Павел выражал свое намерение отправиться в Рим прямо из Иерусалима (Рим. 15:25–29). Вместо этого в Иерусалиме его арестовали, подвергли бесконечным судебным разбирательствам, держали в заточении в Кесарии, и все время он находился под страхом смерти от руки иудеев. Затем он чуть не утонул в Средиземном море, чуть не погиб от руки воинов, решивших убить заключенных, и чуть не умер, отравленный ядом гадюки! Создается впечатление, что все происходившее имело единственную цель — чтобы Павел никогда не выполнил Богом намеченный план, никогда не добрался до Богом определенного назначения. Лука концентрирует наше внимание на море, а мы должны помнить, что море, олицетворяющее первоначальный хаос, являлось неизменным ветхозаветным символом злых сил, противящихся Богу. То были не силы природы (вода, ветер и змея) и не злоумышления людей (планы, заговоры и угрозы), направивших на Павла отравленные злом стрелы, но демонические силы в действии, работавшие через этих людей. Писания полны примеров того, как сатана ищет расстроить спасительную Божью волю, действующую через Его людей и Христа. Он пытался утопить младенца Моисея через действия фараона, через Амана уничтожить иудеев, через Ирода Великого убить младенца Иисуса в Вифлееме, а через синедрион задушить апостольское свидетельство и уничтожить церковь в самом ее начале. А теперь штормом в море он пытался остановить продвижение Евангелия в столицу мира.