— Все в порядке, — спокойно сказала леди. Она не обиделась на реакцию Темперанс. — У меня есть булавки.

Она аккуратно отогнула подол, приколола на место оборку и снова опустила ее.

— Боже, как хорошо вы это делаете! — воскликнула Темперанс.

Леди встала и смущенно улыбнулась.

— Не в первый раз. На таких вечерах леди должны поддерживать друг друга.

Темперанс улыбнулась в ответ, впервые после приглашения лорда Кэра чувствуя уверенность в себе. — Вы так добры. Спасибо. Я хотела бы…

Дверь распахнулась, и в комнату вошли несколько дам, окруженных хлопотавшими вокруг них горничными. Очевидно, это и была леди Китчен со своими истериками. Среди этой суеты Темперанс оттеснили от ее нового друга, и когда она вышла из комнаты в холл, доброй леди нигде не было видно.

Темперанс вернулась к лорду Кэру, доброта незнакомки согрела ее. Она нашла его прислонившимся к стене, он с циничным видом смотрел на публику. Заметив Темперанс, он выпрямился.

— Лучше?

— Да, прекрасно, — широко улыбнулась она. Он усмехнулся:

— Тогда давайте отыщем вашу жертву.

Они прошли в дальний конец зала, где перед красиво расписанным фортепиано были рядами расставлены позолоченные стулья. Но никто еще не садился. Лорд Кэр подвел ее к группе из трех джентльменов.

— Кэр, — кивнул изнуренного вида джентльмен в белом алонжевом парике. — Я не знал, что такие развлечения в вашем духе.

— А, мои вкусы меняются, — улыбнулся лорд Кэр. — Позвольте представить вам миссис Дьюз. Миссис Дьюз, это сэр Генри Истон.

Пожилой джентльмен поклонился, а Темперанс присела в самом изящном реверансе.

— А это — капитан Кристофер Ламберт и мистер Годрик Сент-Джон. Миссис Дьюз вместе со своим братом, мистером Уинтером Мейкпис, содержат приют для несчастных детей-сирот и подкидышей в Ист-Энде. Самое христианское и благотворительное заведение.

— В самом деле? — Генри поднял лохматые брови и посмотрел на нее с интересом. Капитан Ламберт тоже повернулся к ней. А вот мистер Сент-Джон, высокий мужчина в седом парике, приподняв бровь, смотрел поверх своих очков на лорда Кэра.

Темперанс удивилась, что могло связывать лорда Кэра с мистером Сент-Джоном?

Затем сэр Генри спросил:

— Сколько же подкидышей содержится в вашем приюте, миссис Дьюз?

Темперанс одарила его самой очаровательной улыбкой.

— Что вы затеваете, Кэр? — свистящим шепотом спросил Сент-Джон.

Лазарус не спускал глаз со своей маленькой мученицы, которая пользовалась всеми своими христианскими уловками, чтобы увлечь Ламберта и Истона идеей помочь приюту.

— Не понимаю, о чем вы говорите.

Сент-Джон тихо фыркнул и отвернулся, чтобы его мог слышать только Лазарус.

— Она действительно порядочная женщина, а это означает, что вы используете ее в каких-то своих целях. Или в своем распутстве вы уже дошли до развращения невинных?

— Вы обижаете меня, сэр, — прижимая руку к сердцу, протянул Лазарус. Он знал, что выглядит циничным, даже порочным, — но странно, он чувствовал в своей душе что-то, похожее на обиду.

Сент-Джон наклонился к нему еще ближе.

— Что вам от нее надо? Лазарус прищурил глаза:

— А что? Вы собираетесь разыграть благородного рыцаря и вырвать ее из моих жестоких рук?

Обычно мягкие серые глаза Сент-Джона превратились в камень.

— Если потребуется, да.

— Вы думаете, я так и позволю вам отобрать у меня то, что мне нужно?

— Вы говорите о миссис Дьюз, как будто она игрушка. — Выражение лица Сент-Джона стало задумчивым. — Вы сломали бы ее в приступе гнева?

Лазарус чуть заметно улыбнулся:

— Если бы захотел.

— Ладно, — проворчал Сент-Джон. — Вы не настолько потеряны для человечества, раз вам иногда хочется поиграть.

— В самом деле?

Лазарус больше не улыбался. Он взглянул на миссис Дьюз, она с чистосердечным вдохновением рассказывала о своем благотворительном приюте. Кэр посмотрел на Сент-Джона, единственного во всем мире человека, которого мог назвать другом. В зале становилось невыносимо жарко, и плечо напоминало о себе острой болью.