За последнее время здоровье старика сильно ухудшилось. Пропади все пропадом. Уж если он сейчас не с Китти, то мог бы станцевать где-нибудь котильон в поисках будущей миссис Смит, которая повысит его социальный статус. Он надеялся лишь, что та, на ком он женится, не станет настаивать, чтобы он бросил Китти, потому что делать это он не имел ни малейшего намерения.

— Парнишка Джостена все еще пересчитывает булыжники на заднем дворе? — произнес чей-то голос с акцентом.

Это принц Карвелли возвратился из передних комнат игорного заведения вместе с тремя другими мужчинами в штатской одежде с глубокими карманами.

— Да, — ответил Чайлд. — Его кузен поддерживает ему голову, и Бортон тоже там. Кудахчет словно наседка и, конечно, предостерегает детишек от игры с такими, как мы. Не знаю, кто поручил Бортону роль нянюшки при мальчиках.

Карвелли с печальным видом пожал плечами.

— Это им не поможет. Парнишки, намеренные разориться, найдут возможность это сделать.

— Черт возьми, ты говоришь как дьякон, а не как джентльмен с дороги из зеленого сукна, — сказал молодой распутник с тяжелым взглядом по имени Туид.

— Может быть, закончим на сегодня? — предложил Карвелли.

— Конечно, — презрительно фыркнул Туид, — если вы боитесь играть по-серьезному.

Чайлд не любил Туида. Тот был побочным сыном какого-то баронета, выскочкой, который сильно переоценивал собственные способности, вспыльчивым и претендующим на то, чтобы стать вторым капитаном Шарпом. Два приятеля из его компании были более высокого происхождения, но изо всех сил старались, чтобы никто не считал их приятелями Туида, хотя явно носились с ним как со знаменитостью.

Однако Чайлд не мог позволить какому-то щенку называть себя трусом. Он пожал плечами.

— Джостен вполне может позволить себе заплатить за образование своих детенышей.

Он решил сыграть несколько партий, а потом объехать вечеринки в другой части Лондона.

— Я, пожалуй, не буду больше играть и откланяюсь, — сказал принц Карвелли. — Ведь я труслив.

Он не был трусом и не был в долгах, но ему явно хотелось уйти. За последнее время у принца был отсутствующий вид и он нервничал. Можно было подумать, что это ему был предъявлен кем-то матримониальный ультиматум.

— Нет ли у вас в Италии больного дедушки, принц? — спросил его Чайлд. — Такого, который одержим необъяснимым страстным желанием подержать на коленях вашего отпрыска?

Карвелли вздрогнул.

— Нет. А почему вы спрашиваете?

— У меня, например, такой имеется, и я подумал, что сегодняшняя ночь очень подходит для того, чтобы отыскать себе невесту. Я подумал, что, возможно, вы тоже… — Он не закончил фразу и скорчил ироническую гримасу.

— Осмелюсь напомнить вам, если вы забыли, друг мой, что у меня уже есть жена, — сказал в ответ Карвелли.

— Откровенно говоря, я действительно забыл об этом, — сказал Чайлд. — Вы так редко говорите о ней и о вашей семье.

— Все, что о ней можно сказать, укладывается в одно предложение: «Она святая», — сказал Карвелли и горько рассмеялся. — А я — увы! — грешник, о чем при каждом удобном случае мне напоминают и ее семья, и моя, а также, конечно, она сама. Стоит ли удивляться, что я так долго остаюсь в Англии, чтобы не давать им слишком много удобных случаев?

— Но в конце концов вы возвратитесь к ней и обзаведетесь кучей детишек. Должен же человек исполнить свой долг.

— Святые не размножаются, — грубовато сказал Карвелли, но, побоявшись, что пострадает его апломб, заставил себя улыбнуться. — Я не планирую уезжать отсюда в ближайшее время.

— Вы должны взять себе любовницу, друг мой, — сказал Чайлд, снова подумав о Китти.

Карвелли улыбнулся.

— Вы так думаете? Возможно, вы правы.

— Вне всякого сомнения. Возьмите себе любовницу, и все от этого станут счастливее.

— Возможно, я так и сделаю, — сказал Карвелли, хлопнув его по спине. — Я думаю, что пора начать отбор кандидатур на эту роль. Если вы считаете эту ночь подходящей для того, чтобы подыскать невесту, то почему бы не счесть ее подходящей для выбора любовницы.

С веселым смехом и огоньком, вспыхнувшим в его черных глазах, он вышел из комнаты и потребовал свои плащ и трость.

Чайлд мысленно выругался. А он теперь застрял здесь с Туидом, его приятелями и Бортоном с локтоновскими ребятишками, которые по крайней мере могут чем-то позабавить.