В течение последних нескольких часов Камерон думал, а было ли то, что он чувствовал к Сани чем-то новым, или это эхо его прежней любви. Он пришел к неутешительным выводам. Все, что он знал это то, что он любил ее не потому что любил в другой жизни, а потому что она была его светом, радостью, она приносила его сердцу облегчение. Он с трудом верил, что смог прожить все эти годы без нее.

Камерон поблагодарил небеса, что ему не пришлось ждать еще дольше.

К тому времени как он с Сани стояли у комнаты Александра Смита в отеле был уже ранний вечер. Это был прекрасный день, они рассматривали товары в палатках на городском рынке и выискивали редкие антикварные магазины. Сани переодела свою юбку и туфли, а Камерон надел джинсы, в которых мог дышать. Он старался как можно чаще целовать ее за спиной услужливых продавцов цветов и фруктов.

Он посмотрел на девушку рядом с собой:

— Я люблю тебя.

Она обвила его руками и крепко обняла. — Я тоже тебя люблю, — потом снова опустилась всей стопой на землю, и улыбнулась. — Отлично, теперь, когда мы стоим у его двери, ты скажешь мне, с кем мы встречаемся?

У нее не было шанса на ответ, дверь резко открылась, и там собственной персоной стоял пират, одетый профессионально в потрепанные джинсы и футболку, которая гордо гласила «Графиня главная». Он был босой и выглядел так, словно только что проснулся.

— Привет, Сани, — сказал он зевая. — Посетила сегодня трущобы?

Саншайн выпутывалась из рук Камерона. — Замолчи, Алекс, — сказала она, потянувшись, чтобы поцеловать его в щеку. — Где Маргарет?

— Пытается удержать детей в кровати. Иди помоги, если хватит духу. Болдрик читает им адаптированные Кентерберийские рассказы, но дети не впечатлены. Эмари пол дня плачет из-за своей игрушки.

Сани только рассмеялась и ушла, словно ее ничто в мире не заботило. — Посмотрим, что я смогу сделать, — бросила она через плечо.

Камерон удивленно смотрел на Александра. — Вы знаете Сани?

Александр отошел на шаг от двери. — Я буду вшивым всезнайкой, если не буду знать все, верно? Теперь, почему бы вам не пройти в дом, милорд, и мы немного поговорим.

Камерон прошел в комнату, и почувствовал себя определенно не в своей тарелке, когда услышал, как Александр Смит закрывает за ним дверь. Этот мужчина хмуро посмотрел на него, затем засунул руки в карманы жестом, так напоминающем Захари Смита. Камерону пришлось еще раз внимательно на него посмотреть. Он понял только то, что определенно пропустил очень важное родство.

— Вы брат Захари, — заключил он, ошеломленно. — А значит и Элизабет.

— Парень, ты ничего не пропускаешь, верно? — сказал Александр с улыбкой. Он пожал руку Камерона слишком сильной хваткой.

— Теперь, прежде чем я разукрашу тебя, ты мне расскажешь, почему, черт побери, ты лапал в коридоре мою невестку?

Камерон вырвал руку из цепких пальцев Александра, потому что решил, что так будет сподручней защищаться. Черт побери, когда он прекратит погрязать в МакЛеодах, и на половину МакЛеодах, и МакЛеодах по семейным связям, — все из оных, казалось, думали, что у него были далеко не благородные намерения по отношению ко всему, что касалось Сани?

— Я не думаю, — медленно сказал он, — что мне поможет то, что я плачу вам, и вы не будете совать нос в мою частную жизнь, верно?

— Когда вы милуетесь с моей невесткой, но все еще помолвлены с Пенелопой Айнсворт, не сработает, — резко сказал Александр. — Или за последние пять минут что-то изменилось?

— Нет, ничего не изменилось, — беспристрастно сказал Камерон, — но именно поэтому я и плачу вам все эту чертову кучу стерлингов, не так ли? Так вещи изменятся?

Александр сложил руки на груди. — Думаю, мне стоит полюбопытствовать, как вы так быстро прошли от незнания Саншайн, до необходимости уединения, чего вам не следовало бы делать так скоро. Камерон безропотно приготовился к длинному вечеру. — Это сложно…

— Да, сложно, не так ли, милорд, — рычал Александр на гаэльском, — когда вы попали в будущее с раскроенной на двое головой и торчащим из спины кинжалом.

Камерон стал задыхаться. Он не хотел говорить этого, но ничего не мог поделать.

— Как… — прошептал он.

— Разве не за это ты платишь мне смехотворный гонорар? — продолжал Александр на гаэльском. Камерон мог поспорить на свою любимую лошадь, что Александр отточил его определенно не в этом столетии.

— Чтобы раскрыть секреты ваших врагов, которые они не хотят, чтобы вы знали. И чтобы потом, без зазрения совести, вы могли использовать их против них? Почему, черт побери, вы думаете, что я не сделаю тоже самое и с вами?

Камерон бы спросил, но его спасла Сани, вышедшая из одной из ванны с женщиной, которая как Камерон мог только догадываться, была Графиней Фолкенберг. Она была такой привлекательной женщиной, не оставалось сомнений, что она уже несколько месяцев беременна, и расцвела от этого. Она прошла через комнату к мужу и отвлекла его.