– Забудь о ней. А цену той моей искренности ты уже знаешь. Впрочем, сытый раньше поймёт голодного, чем раб – свободного.

Провокация удалась на славу. Осознав, что именно услышал, Сейвел аж вскинулся.

– Я не раб!

– Неужели? Дорогуша, вассальная клятва – штука обоюдоострая. Чем больше у человека рабов, тем меньше в нём от собственно человека и тем больше от господина. Но господин – тот же раб, только с изнанки.

– Это неправда!

– Правда, – припечатал я. – И ты это знаешь. Чувствуешь. Просто никогда не смотрел на ситуацию из такой точки. Пирамида вассалитета остаётся пирамидой и для камня у её основания, и для камня, положенного строителем во второй ярус сверху. Для тебя, те-арр. Но не для меня! Я просто сел отдохнуть на одну из ступеней пирамиды и скоро полечу дальше.

Не без удовольствия наблюдал я, как Сейвела плющит и корёжит.

– Я прошёл насквозь десятки доменов. Я разговаривал с разумными, которых ты даже на рисунках не видывал, и с разумными, о которых ты просто ничего не слышал. Я лицом к лицу сталкивался с чудесами и загадками, которые не втиснуть в рамки твоего воображения даже при помощи клиньев и кувалды. И ты – ты! – смеешь полагать, что я был безмерно счастлив сделаться вассальным магом в одном из третьесортных доменов?

Слабые аргументы, за которые мог бы ухватиться пленённый те-арр, я знал заранее. И без жалости добил остатки его укреплений.

– Только не вздумай сообщать мне, будто без вас Ночные Шипы окончательно распоясались бы. Не вздумай трогательно повествовать мне о невинных младенцах, бросаемых на поживу Мраку в лице Бурильщика Ненхишстарза, и прочих ужасах. Если копнуть чуть глубже, выяснится, что этих самых младенцев Шипы по большей части выкупают за деньги у бедных крестьян Черноречья, которые не в состоянии их прокормить. И у городских низов – подёнщиков, пьяниц, дешёвых шлюх. У нижайших из низких, но ваших вассалов, Сейвел!

– И что бы ты с этим делал на моём месте?

– На твоём? Ничего. Отдельный камень может хоть рассыпаться пылью – пирамида от этого не рухнет. Всё, что я могу – улететь от неё подальше. Кто я? Всего лишь случайный гость. Не мне подвергать сомнению мудрые и рациональные основы мироустройства.

Последнюю фразу я щедро сдобрил сарказмом.

Но Сейвела я недооценил.

– Рассчитываешь найти домен, где не будет риллу?

– Я похож на идиота? Нет. И зря ты валишь все грехи мира на риллу. Существование той самой пирамиды – это человеческое решение, по преимуществу. Плод экономии мыслительных усилий, простейшая из возможных структур…

– Ты тоже человек.

– Не такой, как большинство. Большинство пирамида вполне устраивает.

– А ты?

– А я согласен с одним хорошим философом: человек есть нечто, что нужно превзойти. Или переболеть, как оспой.

И мысленно добавил: "Хотя это больше смахивает на насморк, чем на оспу. Сопливое, тудыть через кубыть, детство в коротеньких штанишках".

– Вижу я, как ты превосходишь людей, вампир.

– Не по собственной воле шагнул я во Мрак.

– Но чувствуешь ты себя в нём уютно.

– Уютно? Нет. Но наличие Двойника не столкнуло меня к зверству. А у тебя Двойника нет, но я всё равно не хотел бы тебе уподобиться.

– Риторика.

– Правда, Сейвел.

– Как я могу тебе верить? Ведь я уже поверил тебе однажды…

Ну, держись!

– В этом и есть одно из главных различий меж нами, те-арр. Ты считаешь, что человек способен на искренность только под принуждением. Что искренность надо выдавливать, как масло, ибо по природе своей разумный низок, мелок и лжив. Я же считаю, что в момент, когда я лежал на каменной плите без доступа к Силе, а ты задавал мне вопросы, предельно искренним был ты. В Зубце осторожничал, а на своей территории, почуяв уверенность, притворяться перестал. Скажешь, я не прав? Попробуешь опровергать это?

Сейвел молчал.

– Сейчас ситуация обратная. Я силён, ты слаб. Я мог бы сделать с тобой очень многое, а ты не смог бы этому помешать. Я мог бы спрашивать и наказывать за неискренность. Но не бойся, те-арр. Я действительно не хочу от тебя ничего. Подобных тебе я видел много и изучил неплохо. Ты мне не интересен.

– Зачем же ты тогда со мной разговариваешь?

– От облегчения. Я сейчас как ель, скинувшая с ветвей опостылевший груз снега. Славно быть откровенным, не взвешивать слова ни на весах долга, ни на весах страха. Впрочем, тебе не понять. Понятнее тебе будет другой аргумент…

– Какой же?

– Простой и логичный. Я говорю с тобой ради… страховки. Да. Вдруг ваш Видящий снова сорвёт мои планы? Если меня опять схватят, ты будешь знать, каковы мои истинные устремления.

– Наш… Видящий?

– Хочешь скрыть всем известный секрет? Не старайся. Да, я знаю, под чью мелодию пляшет Черноречье. Ну и что? Даже риллу вынуждены прислушиваться к Видящим, не то что аристократы.

– А ты не старайся посеять рознь между мной и Белоносым!

– Опять шаблон. Оно мне надо, вбивать меж вами клинья? В третий раз повторяю: вы мне не интересны! Ни ты, ни Талез, этот хищный цветочек, ни Белоносый, ни Шипы Колмейо – никто.