Нейтак Анатолий
Шрифт:
– Если я настолько хороша, – не выдержала я, – если я – прямо-таки средоточие всех возможных достоинств, то почему мне так долго не удавалось устроить личную жизнь?
– Не умела флиртовать – раз. И не искала по-настоящему – два. Для тебя путь к замужеству лежал через твою первую истинную любовь, то есть магию. А для меня – через мастерство воина. Нас обоих не устраивало неравенство.
Кратко и по существу.
– Кстати, – добавил Устэр, подмигнув, – флиртовать ты и сейчас не умеешь. Что меня, как твоего мужа, несказанно радует.
Дружба без любви возможна. Но прочна только дружба, скреплённая равенством. Любовь без дружбы также возможна… но только несчастная.
Фридрих Ницше
– А ведь верно… – задумчиво протянула я.
– Что верно?
– Флиртовать я не умею. Надо бы восполнить пробел в образовании…
– А в глаз?
– Тогда, дорогой, я буду практиковаться на тебе.
– Эйрас!
– Ты же знаешь, как на урождённого некроманта действует боль. Стукни меня!
– Эйрас!!
– Я даже не буду сопротивляться… или нет: буду! Кусаться, царапаться и брыкаться, как дикая ослица.
– Эйрас!!! Гамбита на тебя нет!
– А зачем нам Гамбит? – Я подмигнула, постаравшись сделать подмигивание двусмысленным. – Ты успешно заменяешь этого труженика языкового фронта.
– Я сейчас тебя сам покусаю. И заражу водобоязнью.
– Что-то не похож ты на больного бешенством.
– Я тоже так думал. Всё думал и думал, а потом стал отцом троих страшилищ. И вот теперь думаю, что это неспроста!
– Знаешь, что я думаю?
– Знаю. Что я слишком много думаю. А от этого, говорят, мозг разжижается.
– И стекает в штаны.
– Вот именно. Стала бы ты штаны носить, если бы не разжижившиеся мозги?
– Устэр!
– С этого начинается искусство флирта: со штанов. Юбки – женщинам, штаны – мужчинам, а бедным магам что остаётся? Только распашонки для переростков, то бишь мантии. У детей ведь мозгов вообще нет.
– А что у них есть, по-твоему?
– Головы. Пустые и оттого довольно гулкие. Мозги деткам вставляют позже, при помощи спринцовки. У кого на ногах юбка, у тех мозги тут же застывают и понемногу начинают костенеть. А у кого штаны…
– Ясно-ясно. А магам, значит, вообще мозги не вставляют?
– Не-а. Зачем?
– А чтоб были.
– Жестокая ты. Мозги – это же… неприятно!
– Неприятно – не ешь, – я покосилась в сторону скатерти. – Сама всё слопаю.
Тут Устэр не выдержал-таки моей алчной гримасы и заржал.
– Ты что, мне не веришь?
– Ох, ве… верю! Потому-то… ох! Ха-ха!
Нормально изъясняться он был временно неспособен, но очень даже чётко оттранслировал мне образ, в котором фигурировали я, большая ложка, мозги… и штаны.
Хорошо, что Лурраст увёл страшилищ купаться, а Джинни отгородила себя и Терона магическими барьерами, не пропускающими ни звуки, ни мысли, ни эмоции. Иначе в попытках сдержаться и не заржать в унисон я бы, пожалуй, лопнула.
Некромант, который лопнул от смеха? Это же… неприятно!
Ох, бедный мой живот…
Со стены цитадели Шинтордан, Белая Крепость, выглядит воинственно до грубости. Острые черепичные крыши – острые, чтобы долгими многоснежными зимами не скапливался снег. Местами изящные, местами основательные и толстые, предельно простых очертаний башни. Многочисленные кривые переулки составляют контраст прямым и широким главным улицам. Сады, парки и площади редки: городские стены не отличаются эластичностью резины, в их пределах земля очень дорога. Настолько, что приходится экономить даже богатеям. Выселки – дело другое. Там можно встретить как высокие и угрюмые доходные дома, так и привольно раскинувшиеся по холмам особняки, окружённые обильной зеленью частных садов.
Чёрная башня видна преотлично: очень высокая, обманчиво узкая. Она похожа на… впрочем, ни на что она не похожа.
Лишь на саму себя, как и её хозяева.
Сухтал, маг воды, командор Союза Стражей Сумерек, часто приходит сюда. Независимо от времени суток или времени года. Посмотреть на свою столицу. Подышать свежим воздухом.
В конце концов, подумать (не помедитировать!). Здесь хорошо думалось.
А иногда и побеседовать.
– Значит, договорённость остаётся в силе, командор?