– Лейтенант,- сурово оборвал его полковник,- это мое дело, вас оно не касается, и будьте любезны…

– Слушаюсь, полковник, слушаюсь!
– сказал лейтенант, покорно махнув рукой. Он сел, явно очень довольный собой.

Весть о том, что полк получил взбучку, мгновенно облетела всех. Вначале солдаты были ошарашены.

– Вот так так!
– восклицали они, глядя вслед удаляющемуся всаднику. Сперва все решили, что произошло какое-то нелепое недоразумение. Но постепенно начали понимать - их тяжкие усилия действительно признаны недостаточными. Юноша видел, каким ударом был этот приговор для полка, который напоминал теперь стадо обруганных и побитых, но не смирившихся животных.

К юноше подошел его друг.

– Не понимаю, чего ему еще надо!
– сказал он с нескрываемой обидой в глазах.- Может, он думает, мы там в камушки играли? В жизни таких людей не встре

чал!

Юноша уже научился относиться с философским спокойствием к подобным вспышкам гнева.

– А ты не обращай внимания,- сказал он.- Генерал, верно, понятия не имеет, что там творилось, ну, а мы сделали не все, что ему нужно, вот он и бесится и считает нас стадом баранов. Жаль, старик Гендерсон был убит вчера, а уж он-то понял бы, что мы не пожалели сил и дрались как надо. Такое уж наше везенье.

– Твоя правда,- согласился друг. Он, видимо, был глубоко уязвлен несправедливостью генерала.- Твоя правда, нам здорово не повезло. А каково это - идти в бой, когда, что ты ни сделай и как ни сделай, начальству все равно не угодишь? В следующий раз я с места не сдвинусь, пусть сами лезут в наступление и ну их ко всем чертям!

– Слушай, мы с тобой вели себя, как надо,- успокаивал его юноша.- Хотел бы я посмотреть на болвана, который скажет, что мы сделали не все, что могли!

– Ясно, сделали!
– воинственно подтвердил тот.- И я сверну этому мерзавцу шею, будь он ростом хоть с каланчу. Нет, мы оба не осрамились, я же сам слышал, как один парень сказал, что мы с тобой в бою всех переплюнули, и тут дело чуть до рукопашной не дошло. Потому что нашелся, конечно, парень, он вылез и заявил, все это враки, он, мол, всех видел, кто там дрался, а нас с самого начала как ветром сдуло. Тогда вступились другие, целая куча народу, и все кричали - это правда, мы дрались как черти, и они повысят нас в чине. Но до чего же я не перевариваю старых служак и все их шуточки и смешки! А тут вдобавок этот генерал! Да он просто спятил!

– Он тупой осел!
– вдруг взорвался юноша.- Я чуть не лопнул от злости. Пусть попробует еще раз сунуться к нам! Мы ему покажем…

Он не договорил, потому что к ним подбежали другие солдаты. Судя по их лицам, они принесли какие-то Мжные известия. Один из них взволнованно выкрикнул:

– Ох, Флем, тебе бы самому это послушать!

– Что послушать?
– спросил юноша.

– Тебе бы самому послушать!
– повторил тот и приосанился перед тем, как выложить новости. Остальные, горя нетерпением, стали тесным кругом.- Значит, подходит полковник к вашему лейтенанту, а мы неподалеку сидели, и говорит - я в жизни еще такого не слышал! «Гм-гм,- говорит,- мистер Хэзбрук, кто этот парень, который знамя нес?» - говорит. Слышишь, Флеминг? «Кто этот парень, который знамя нес?» - го-Юрит полковник, а лейтенант ему в ответ так с ходу и заявляет: «Это Флеминг, и он форменный дьявол!» - так прямо и заявляет. Что? А я говорю, сказал! Форменный дьявол, так и отрезал, этими самыми словами. Нет, сказал! Еще раз говорю - так и сказал. Если ты лучше знаешь, тогда давай сам и рассказывай. А нет, так прикуси язык. Значит, лейтенант говорит: «Он форменный дьявол», а полковник ему: « Гм-гм, он и вправду бравый солдат. Нес знамя в атаку. Я сам видел. Бравый солдат»,- говорит полковник. «Что правда, то правда,- говорит лейтенант.- Он да еще один парень, Уилсон его звать, все время были впереди и так орали, ну, не хуже краснокожих». Все время были впереди - так и сказал. Еще один парень, Уилсон его звать - так и сказал. Значит,

Уилсон, можешь записать эти слова и отправить в пись

ме домой, матери. «Еще один парень, Уилсон его звать»,- говорит лейтенант, а полковник говорит: «Впереди, значит? Гм-гм, ну и ну!» И еще говорит: «Впереди всех?» - говорит полковник, а лейтенант ему: «Да, впереди всех». «Ну и ну!» - говорит полковник. И еще говорит: «Так, так, так,- говорит,- да ведь они сущие младенцы!» -говорит. «Были младенцами»,- Говорит лейтенант. «Так, так, так,-говорит полковник.
– Они заслуживают производства в генерал-майоры», - говорит. Так и сказал - заслуживают производства в генерал-майоры.

Юноша и его друг сказали: «Чушь!», «Все ты выдумал, Томсон!», «Иди ты знаешь куда!», «Ничего такого он не говорил!», «Ну и брехня!», «Чушь!» Но, по-мальчишески огрызаясь от смущения, они чувствовали, что краска удовольствия заливает им лица. И украдкой обменялись радостными взглядами, поздравили ими друг друга.

Множество вещей мгновенно изгладилось из их памяти. В прошлом уже не было ни ошибок, ни разочарований. Они были счастливы, их сердца полнила благодарная любовь к полковнику и молодому лейтенанту.

Леса вновь начали источать темные потоки неприятельских отрядов, но юноша по-прежнему владел собой и был спокоен. По его лицу скользила улыбка при виде того, как вздрагивают и пригибаются солдаты, когда над их головами пролетают с протяжным воем пригоршни снарядов, брошенные чьей-то гигантской рукой. Встав во весь рост, он невозмутимо следил за началом наступления на те синемундирные части, что дугой охватили подножье ближнего холма. Юноша хорошо видел отдельные участки ожесточенной битвы, потому что его полк не стрелял и дым не заслонял поля сражения. Какое это было облегчение - узнать, наконец, откуда исходят звуки, все время гремевшие у него в ушах.