– При современном развитии печатного дела на Западе… – пробормотал Роман, возвращая удостоверение. Тем не менее оно его, очевидно, впечатлило.

– Рома, времени мало, поэтому скажи мне: Лена с Иваном?

На лице у подростка отразилась мучительная борьба.

– Я понял, что «да», – продолжал Петренко. – Иван ведь необычный человек, наверное, тебе Лена рассказывала. Поэтому-то за ним и охотятся. Охотятся плохие парни. – Петренко использовал термин из голливудского боевика: «bad guys». – Очень плохие. Я хочу помочь им: и Ивану, и, стало быть, твоей Лене… Может быть, спасти их… Верь мне. Пожалуйста, скажи мне: где они?

Лицо подростка будто закаменело.

– Ты доверяешь мне? – проговорил Петренко, глядя мальчику прямо в глаза.

Тот молчал. Тогда капитан спросил еще раз:

– Ты доверяешь мне?

Роман по-прежнему молчал. По его лбу сползла капелька пота.

– Хорошо, – вздохнул Петренко. – Я клянусь тебе – клянусь здоровьем своей дочери, что я не причиню им зла. Самым святым клянусь!

Роман молчал.

– Ладно, – капитан продолжил говорить, мягко нажимая. «Только бы не пережать!» – мелькнуло у него. – Я постараюсь угадать, где они. Они решили скрыться? Спрятаться, лечь на дно?

По лицу подростка капитан понял, что – нет.

– Они собрались бежать за границу?

По глазам Романа Петренко стало ясно: он опять промазал.

– Они ищут сослуживца Ивана?.. – вдохновенно сымпровизировал капитан. – Того самого, с кем он подвергался опытам пятнадцать лет назад? Единственного, кто еще остался в живых?

По глазам подростка, в которых на мгновение метнулся страх, Петренко понял, что попал в точку.

– Не бойся, Рома! Не бойся! Ты не предатель, Роман! – горячо заговорил капитан. – Ты совсем не предатель. Ты умный, верный, честный и надежный человек. Настоящий брат прекрасной сестры…

Было видно, что Роме приятно это слышать.

– Я обязательно помогу ей, – продолжал Петренко. – Ей и Ивану. Обещаю тебе, Роман.

– Пожалуйста, – вдруг жалобно сказал подросток. Его лицо исказила гримаса боли, и капитану показалось, что тот готов расплакаться.

В ясных голубых глазах юноши капитан вдруг увидел такую любовь и такое волнение за сестру, что отчетливо понял: никуда ему теперь от этого дела не деться. Его мечты бросить все, сесть на поезд и укатить к своим в Питер – не больше чем обыкновенное малодушие: он обязан найти Лену, найти Ивана. И попытаться спасти их.

– Скажи мне: ведь этот человек, Максим Карандышев, он живет…

– В Поволжске, – тихо промолвил мальчик.

– А я говорю – в Москве ничего хорошего нет! – в очередной раз заявил Юрий Васильевич.

Лене безудержно хотелось зажать уши. Надо же, как не повезло с попутчиком!

Юрий Васильевич являлся главным агрономом в бывшем колхозе-миллионере «Заветы Ильича». Об этом он с нескрываемой гордостью заявил своим соседям по купе сразу же, пока поезд еще стоял на Павелецком вокзале. Теперь, когда за окном замелькали пригородные станции, агроном облачился в полосатые пижамные брюки и фуфайку и приготовился к обстоятельной беседе с молодыми попутчиками. Беседу он понимал по-своему, как патетический монолог. Ругал президента, правительство, Думу, Чубайса лично, всех политиков – чохом, высокие цены, маленькие пенсии. Возмущался распущенностью молодежи и развратностью телепрограмм.

Похоже, агроном полагал, что поезда для того и существуют, чтобы доводить попутчиков до неудержимого желания поскорее прибыть к месту назначения.

Главный агроном приезжал в столицу навещать внуков. «Теперь, на свою пенсию, я могу это позволить себе только раз в несколько лет!» – патетически воскликнул попутчик. «И слава богу, что не чаще», – подумалось Лене. Она еще на вокзале заметила: агрономская дочка едва скрывала радость, усаживая папашу в купе. На ее лице без труда читалось: «Погостил – и будет… Скатертью дорожка!»

Она оказалась права: Юрий Васильевич мог, похоже, «достать» кого угодно. Со случайными попутчиками он и вовсе не церемонился.

– Метро стоит четыре рубля! Мыслимое ли дело! – грохотал агроном на все купе. – Этот ваш… «биг бэн» – сорок рублей! Сорок! Пенсии хватит на десять бутербродов!

– Не «биг бэн», а «Биг-Мак», – машинально поправила Лена.

Юрий Васильевич тут же перешел в наступление:

– Конечно, москвичи-то знают! Знают! Могут эти ваши «Биг-Маки» кушать… Небось каждый день в ресторанах…

– «Макдоналдс» – это закусочная, а не ресторан. – Лена и сама не знала, зачем она пререкается с громогласным агрономом. Может быть, потому, что в их с Иваном отношениях опять возникла какая-то напряженность, и ей нужно было хоть как-то отвлечься, пусть даже в никчемной перепалке с агрессивным попутчиком.

По мере сил Лена защищала любимый город и уверяла агронома, что далеко не вся столичная молодежь распущенная, а телепрограммы развратны. Она сама не понимала, зачем позволила втянуть себя в этот дурацкий спор. Может быть, ради того, чтобы на какое-то время забыть об Иване.