С бьющимся сердцем она следила, как Эвен подходит к ней.

Сидя в кресле салона красоты, она убеждала себя, что реакция Эвена ее не интересует. Она решила изменить внешность, потому что сама этого захотела. Но где-то глубоко внутри Марси понимала, что ничего такого не стала бы делать для себя.

Она это сделала для Эвена.

Может быть, это глупость, наверное, это просто идиотизм, но ей безумно хотелось, чтобы он смотрел на нее так, как смотрит сейчас. Так, как будто хочет сделать ее своей собственностью.

Наклонившись к ней, Сэм прошептал:

– Кажется, мне пора удирать.

– Почему? Мы же только что пришли.
– Марси спиной ощутила ужас перед перспективой остаться в этот момент вдвоем с Эвеном.

Сэм взглянул на Эвена, который быстро к ним приближался.

– Думаю, мы оба понимаем, с кем вам приятней здесь оставаться.

Марси открыла рот, чтобы возразить, но поняла, что это не имеет смысла. Конечно, Сэм не слишком поверил, что она вдруг захотела изменить свой облик, чтобы не быть узнанной.

Вздохнув, она спросила:

– Я ничего не могу скрыть, все так заметно?

– У вас не так уж и заметно, а у - Эвена очень. И если я не хочу потерять зубы, мне лучше смыться.
– Сэм вновь взглянул на Эвена.
– Похоже, он на пределе.

Марси вздрогнула, когда Эвен наклонился и поцеловал ее в щеку. Его сощуренные глаза горели узкими щелочками.

– Всего хорошего, Марси.
– Сэм поднялся со стула и кивнул Эвену: - Мистер Карвер.

– Сэм, - ответил Эвен.

Он проводил Сэма испепеляющим взглядом, уселся рядом с Марси и спросил:

– Ну и как вас понять? Что вы, Марси, вытворяете?

– Я пила вино с Сэмом. Только и всего, - она старалась говорить самым обычным голосом.

– Вам же ясно, о чем я, - он нахмурился.
– Околачиваетесь в баре, шикарно разоделись. И что вы сделали с волосами?

Сердце Марси упало. Значит, она совершенно неправильно поняла Эвена. Какой же нужно быть идиоткой, чтобы думать, что из-за ее нового вида он почувствует влечение к ней, настоящее физическое влечение? Очевидно, даже армия лучших специалистов из салона красоты не в силах превратить простенькую Марси Прюит в роковую женщину. Она так же безнадежна, как и в прежнем облике, только совсем все испортила.

Поняв это, она сделалась мрачной и сварливой:

– Не понимаю ваших проблем, Эвен Карвер. Мне нравятся мои волосы и мое платье, мне нравится околачиваться в баре, как вы довольно грубо изволили выразиться, и вообще это мое дело.

– Я сказал, что мне не нравится ваша прическа или платье?
– Он выглядел смущенным. Тяжело вздохнув, он сказал: - Господи, как же такое возможно - чтобы не нравилось? Я имел в виду, для чеговы все это сделали?

– Мне так надоело прятаться в своем номере, оглядываться постоянно, не смотрят ли на меня, не узнал ли кто-нибудь… - Пусть Сэм и не поверил ей, но частично она говорила правду.
– Я подумала, если вы и даже Клэр с Джекобом меня не узнаете - я в безопасности.

Он перестал хмуриться:

– Леди, насчет безопасности вы здорово заблуждаетесь. Ладно. Пошли отсюда.

– Я не допила вино…

Он взял ее за руку и повел через веселящуюся толпу. Марси оглядела бар - ни Клэр, ни Джекоба. Ну и друзья, бросили ее вот так, одну, на Эвена. Некому ее спасать. Оставалось лишь семенить за ним со скоростью, которую позволяли ей высоченные каблуки.

Ужасно! Такой позор! Сейчас он напоит ее какао и уложит в постель. Хотя… это ведь единственный способ затащить его к себе в спальню, подумала Марси.

Она очень удивилась, когда Эвен повел ее не к лифтам, а вышел из отеля и направился к стройке.

– Куда мы?
– Он вел ее так быстро, что она запыхалась.

– Я хочу кое-что показать вам.

– Именно сегодня ночью?

– Именно сегодня ночью.

Это уж многовато для новой Марси Прюит. Очевидно, ему разговоры о работе гораздо интересней, чем потрясающаяМарси Прюит. С таким же успехом она могла оставаться в своем рабочем комбинезоне и ботинках и ничего не предпринимать.

Он остановился перед пластиковым заграждением, окружавшим строительство.

– Закройте глаза.

– Что?

– Закройте глаза.

Вздохнув, она закрыла глаза. Он обнял ее за плечи и повел за ограждение. Внутри было жарко, пахло пылью. Было слышно журчание воды в фонтане, и слабо доносилась музыка из бального зала.

– Сумасшествие, - тихонько пробормотала она, но мужские руки на ее плечах заставляли сердце учащенно биться. Она проклинала себя за эту слабость.