И давалось «внушительное» объяснение:

"Чаще всего эти мифы инспирируются прессой капиталистических стран для поддержания тиражей в конкурентной борьбе". А далее оптимистически заявлялось, что "в океане нет ничего таинственного, кроме, может быть, его громадности, которую по настоящему трудно даже представить".

Стоп! Переведем дух. Попробуем напрячь нашу память. Ведь нечто похожее уже было и, увы, не раз!

Открываю "Краткий филосовскии словарь", 4-е издание, Госполитиздат, 1954 г. и на стр. 236 читаю:

"Кибернетика — реакционная лженаука, возникшая в США после второй мировой войны и получившая широкое распространение в других отраслях империалистического мира. Эта механическая, метафизическая лженаука отлично уживается с идеализмом в философии, психологии, социологии.

Кибернетика ярко выражает одну из основных черт буржуазного мировоззрения — его бесчеловечность, стремление превратить трудящихся в придаток машины, в орудие производства и орудие войны.

Поджигатели новой мировой войны используют кибернетику в своих грязных практических целях. Под прикрытием пропаганды кибернетики в странах империализма происходит привлечение ученых самых разных специальностей для разработки новых приемов массового уничтожения людей.

Кибернетика является, таким образом, не только идеологическим оружием империалистической реакции, но и средством осуществления ее агрессивных военных планов".

В том же авторитетном источнике, успешно выдержавшем четыре издания (!), на странице 67—й читаем:

"Вейсманизм-морганизм — реакционное, антидарвинское направление в биологии. В основе вейсманизма-морганизма лежит извращенное толкование наследственности организмов, воспринятое от метафизической, антинаучной теории Менделя.

Наследственность, по определению Т. Д. Лысенко, есть как бы концентрат внешний условий, освоенных организмами в целом ряде предшествующие поколений. Вейсманизм-морганизм служит целям эксплуататорских классов. Вейсманизм-морганизм был использован фашистскими расистами, а ныне используется идеологами империализма. Мичуринская биология на сессии ВАСХНИЛ в июле-августе 1948 года нанесла полное поражение реакционной теории вейсманизма-морганизма".

Напомним читателю, что речь идет о той знаменитой сессии, где Н. П. Дубинин, ныне академик и лауреат Ленинской премии, вместе со своими коллегами были обозваны "муховодами"!

Раскрываем другой солидный источник — "Энциклопедический словарь", изд. БСЭ, Главный редактор академик Е. А. Введенский, и на стр.403 читаем:

«Ген — мифическая элементарная единица вещества наследственности, приписываемая морганистами живой природе».

А насчет генетики на той же странице сказано следующее: "Генетика — наука, изучающая наследственность организмов и ее изменчивость. Существуют две генетики — мичуринская и вейсманистская. Вейсманистская генетика — плод метафизики и идеализма. Ныне в СССР безраздельно господствует мичуринская генетика".

В те годы студенты биологической специальности тщетно пытались уловить смысл определения, предложенного приснопамятным Трофимом Денисовичем Лысенко:

"Наследственность — есть свойство живого тела требовать определенных условий для своей жизни, своего развития и определенно реагировать на те или иные условия" ("Стенографический отчет о сессии ВАСХНИЛ 1948 года", ОГИЗ, 1948 г.).

Комментарии, как говорится, излишни!

Что же происходило в суровые для НЛО декабрьские дни 1976 года в Московском Авиационном институте?

По сравнению с концом октября, положение здесь изменилось неузнаваемо. Из чисто научной плоскости ("Кто прав?") вопрос был неожиданно перенесен в сферу юридическую ("Кто виноват?").

Вместо создания Научно-Технического Совета по проблеме НЛО, Ректорат МАИ создал две комиссии, которым поручил расследовать всю мою деятельность за последние полтора десятилетия. Работа комиссий была поставлена солидно, судя по составленным ими документам, членов комиссии интересовал даже вопрос, чем занимались мои родители до революции (кстати, отец был студентом, мать гимназисткой).

Начались допросы, то бишь «собеседования». После первых же таких бесед те немногие сотрудники МАИ, которых мне удалось заинтересовать проблемой НЛО, и которые дали согласие работать в Научно-техническом совете, тотчас же заявили комиссиям, что никакого отношения к "летающим тарелкам" они не имеют и иметь не желают. Один кандидат наук, числившийся в некоторых документах соисполнителем по моей теме и безуспешно пытавшийся объяснить феномен НЛО перспективными земными двигателями, после допроса в комиссии стал истерически умолять меня больше никогда и нигде не упоминать его имени.