Мягко тронувшись с места, Нестеров пристроился к корме таксомотора, увозившего неизвестную им личность в неизвестном направлении.

– Условно говоря, мы сели на хвост такси, в котором находится Сергачев… Обе камеры, о которых я упоминал, не работают; так что и мы, и резервная тачка, если таковая была задействована для слежки, оказались вне поля действия следящих систем аэропорта. В противном случае, работай система безопасности в обычном своем режиме, эксперты полиции, внимательно просмотрев все пленки, переписали бы номера всех подозрительных машин, затем оперативники пробили бы их владельцев либо названия учреждений, к которым приписан данный транспорт… После чего уже было бы нетрудно выяснить, кто именно следил в тот день за прилетевшим из Москвы Вадимом Сергачевым и куда далее ведут все эти ниточки…

С канареечным «мерсом» им оказалось не по пути: таксомотор на развилке повернул в направлении центра города, Нестеров же держал курс на север.

Вскоре они миновали окраинные микрорайоны и вымахнули на Укмяргское шоссе.

– Что ж получается, Стас? – возвращаясь к начатому в аэропорту разговору, сказала Головина. – Выходит, у этих… был сообщник из числа служащих аэропорта? Но если это так… Почему тогда полиция не может вычислить этого человека?

– Не все здесь так просто, Анна. Опять же, мне не так уж много пока удалось вызнать по нашему делу… Если же конкретно, по вашему вопросу… В помещения аэропорта, где функционируют электронные системы слежения и безопасности, имеют доступ, по моим прикидкам, добрых полтора десятка сотрудников, включая сюда непосредственно секьюрити и технический персонал. Как вы понимаете, вычислить среди такого количества людей субъекта, обеспечившего сбой в системе в нужное время – дело далеко не простое…

Проехав несколько километров по Укмяргскому шоссе, Стас стал притормаживать, а затем, проигнорировав поворот к небольшому гостиничному комплексу с паркингом для автомобилей и ресторанчиком на первом этаже, проехал еще сотни две метров и свернул на второстепенную дорогу.

Проехав этим проселком всего несколько десятков метров, он приткнулся к обочине и заглушил мотор.

– Перед вами, Анна, гостиница «Виллон». Да, да, та самая…

– Я уже обратила внимание на вывеску, Стас.

– Очень важный здесь перекресток, Анна, что касается нашего с вами дела… Мы предположили, и у нас есть на то веские основания, что некие лица следили за Сергачевым буквально с момента прибытия Вадима Алексеевича в Вильнюс. Они сопроводили московского бизнесмена в этот пригородный отель, где Сергачев снял номер, заплатив за трое суток вперед. Из того, что вы мне рассказали, Анна, можно сделать вывод, что, во-первых, поездка Сергачева как-то связана с переговорами по «Мажейкю Ойл», а во-вторых, он или планировал встретиться с каким-то нужным ему человеком здесь, в отеле, либо за ним должен был кто-то заехать и отвезти в другое место, более приспособленное… для такого рода контактов.

Опустив стекло, он закурил сигарету и продолжил развивать свою мысль.

– Нам известно, что в одно время с Сергачевым пропали без вести литовский бизнесмен Пошкус и его водитель. Джип марки «Мерседес», в котором они ездили в последнее время, был найден километрах в восьмидесяти отсюда, неподалеку от загородного дома Пошкуса. Транспорт был обнаружен патрулем дорожной полиции поздним утром двадцать второго января… Машина была заперта и поставлена на сигнализацию. При дальнейшем ее осмотре не выявлено каких-либо повреждений либо следов, указывающих на то, что Пошкус и его водитель, исполнявший также функции телохранителя, стали жертвами какого-то преступления…

– Я уже говорила вам, Стас, что этот Пошкус был знаком с Вадимом и однажды даже посещал наш загородный дом на Истре.

– Это очень важный момент, – сказал Нестеров. – Наши правоохранительные органы почему-то не склонны связывать воедино эти два случая, когда почти одновременно были похищены Сергачев и Пошкус. При том, что оба они – этот факт должен быть известен криминальной полиции – были не только знакомы друг с другом, но и действовали в родственных сферах нефтяного бизнеса.

– Наверное, есть люди… очень влиятельные люди, для кого крайне невыгодно, чтобы сведения о закулисных переговорах стали достоянием гласности, – задумчиво произнесла Головина. – И здесь, в Прибалтике, и у нас, в России… Я уже говорила вам, Стас, что, как мне показалось, реакция «тюменских» на ЧП с их ведущим топ-менеджером была, мягко говоря, странной… «Умная девочка, – похвалил ее про себя Нестеров. – Понимаешь, что вызнать правду о судьбе Сергачева будет чертовски трудно…» – Обратите внимание, Анна, что с этого места, где мы сейчас находимся, и паркинг, и вход в гостиницу видны как на ладони… С этой ли точки следили за отелем «Виллон», где остановился в тот злополучный день Сергачев, или наблюдатели выбрали себе другое, более подходящее место, нам не ведомо… Мне не удалось добыть по своим каналам сведений, подтверждающих, что к Сергачеву в тот вечер приезжал Пошкус или кто бы то ни было. Информация по этому делу закрыта наглухо…

– Можно попытаться получить нужные нам сведения через персонал отеля «Виллон».

– Можно, конечно, попытаться… но мы сразу засветимся. Я уже сказал вам, что нам лучше не становиться на пути следствия, не говоря уже о тех личностях, которые явно или тайно стоят за всеми этими событиями.

Мы дожны выбирать параллельные тропки, стараясь при этом вести себя как можно тише и незаметнее…

– Так что же нам делать?

– Дальнейший ход наших поисков будет зависеть вот от чего: удастся ли нам найти если и не прямые, то косвенные доказательства того, что дела по исчезновению Сергачева и Пошкуса, расследуемые соответственно Вильнюсом и Паневежисом, связаны между собой…

– Иными словами, нам важно узнать, приезжал ли в тот вечер Пошкус в отель «Виллон»?

– Нам важно знать, что было… не так в тот вечер. А вот для того, чтобы получить ответ на этот, а возможно, и на другие интересующие нас вопросы, нам придется сейчас посетить одно довольно мрачное местечко…

«Мрачным местечком» оказалось городское кладбище, расположенное на северной окраине литовской столицы, всего минутах в десяти езды от пригородного отеля «Виллон», куда они так и не рискнули сунуться со своими расспросами.

Нестеров, миновав запертые на ночь центральные кладбищенские ворота, рядом с которыми была стоянка для машин и автобусная остановка, проехал чуть дальше вдоль ограды, затем свернул к лесопосадке, проходящей параллельно одной стороне кладбищенского периметра, где и остановился, заглушив мотор.

– Анна, мне нужно переговорить здесь с одним человеком. Я хочу уточнить одну деталь, которая может стать для нас серьезной зацепкой.

И вообще… он может сообщить мне что-нибудь важное, имеющее касательство к нашему делу.