От волнения Пэгги не могла вымолвить ни слова, горло перехватило, слезы туманили глаза. Боже, как она была благодарна Энн, оказавшейся рядом и протянувшей ей стакан с водой.

– Я так рада вам,– обратилась девушка к толпе.– Спасибо за все.

В ответ поднялись бокалы, кружки, раздались здравицы. В руках Пэгги очутился роскошный кубок, наполненный янтарным напитком. Она подняла его высоко над головой.

– Обещаю хранить традиции Реджвуда, заложенные моими далекими славными предками, и не посрамить их чести. Клянусь! – Толпа зааплодировала. Пэгги еще больше воодушевилась.– Заверяю вас, что приложу все силы на общее благо. Пусть мир и спокойствие царят в ваших душах!..– На секунду Пэгги перевела дух.– От себя лично и… от имени моей сестры… Мы обе желаем вам счастья! – На мгновение в воздухе повисла тишина.– Я прошу вас поприветствовать мою сестру Энн Макинрой в нашем фамильном доме…

Первой захлопала в ладоши пасторша, потом до слез растроганные Джесси Морден и доктор, удивленно вскинувший было брови старик адвокат и, наконец, Брюс, пораженный неслыханной добротой поступка, продиктованного сердцем зеленоглазой и рыжеволосой девушки, стоявшей во главе праздничного стола.

И тут зарукоплескали все. Говор, звон бокалов, смех. Одна Энн в общей сумятице чувствовала себя вконец растерянной.

– Зачем ты это сделала?

– А кто мне запретит? – рассмеялась Пэгги.– Я хочу, чтобы здесь был твой дом. Я хочу, чтобы ты стала частью моей семьи! Забудь, что мы сироты. Мы – сестры, пусть названные, но сестры. Я всегда завидовала тем, у кого они есть, с кем можно посоветоваться, поделиться, вместе поплакать, если придется…

– Тебе и так досталось! Сколько неприятностей из-за меня пережила! Я проклинаю тот день, когда ко мне пришел Вилли… Какой же надо было быть дурой, а я ведь поверила… И в его любовь, и в запутанную историю между моим отцом и якобы моей больной «матерью», владелицей Реджвуда. Теперь понимаю, какую чушь он плел, хотя тогда была, как во сне… Он сулил мне роскошную жизнь, возил по ресторанам, последние свои сбережения я выкинула на тряпки и косметику – еще бы, впереди столько возможностей… Он явился как сказочный принц…

– Любовь слепа, Энн,– вздохнула Пэгги.

– К сожалению,– горько отозвалась девушка.– Я ни на секунду не задумалась, когда отдавала этому выродку все свои бумаги и документы. Могло мне прийти в голову, что он займется подделкой свидетельства о смерти отца?.. Теперь знаю, зачем я ему понадобилась. Ему нужны были деньги, а не Энн, в любви к которой он клялся. Какая Ривьера, какие курорты – он бросил бы меня через месяц… Ужасно!..

– Кто в такой день говорит об ужасном! – возник внезапно рядом Брюс.– Кончайте шептаться, вас ждут на том конце стола. Сегодня нет ничего ужаснее, чем опечаленные физиономии.

– Мистер Патерсон,– взмолилась Энн,– прошу вас, выслушайте меня.

– Только не говорите мне про Вилли,– нахмурился он.

– Я не собираюсь его защищать,– твердо сказала Энн.– Ему нет прощения… и мне тоже. Вы так радушно встретили невесту брата, дали пять тысяч долларов на свадебные приготовления… Сроду у меня в руках таких денег не было, но даже часть их я не могу возвратить.

– Он все забрал? – усмехнулся Брюс.

– До последнего цента.

Пэгги наблюдала, как менялось его лицо. Сначала оно стало мрачным, потом жестким, а в последний миг осветилось широкой открытой улыбкой.

– Ну и черт с ними!.. Не в деньгах счастье, ведь верно, Пэгги?

Только присутствие многих людей вокруг заставило Пэгги сдержать ликующий возглас, рвущийся у нее из груди,– вот истинно мужское поведение, мелочности и скаредности она бы ему не простила.

Брюс обнял ту и другую девушку за плечи, увлекая их к месту для почетных гостей. Здесь командовала Бетси Шарон. Перед ними тотчас появились тарелки, наполненные бараниной, кукурузным, зеленым и картофельным салатами, пахучей зеленью. Лепешки, кулебяки, фаршированные орехами баклажаны… настоящее пиршество.

– Чем не свадебное угощение? – своим раскатистым голосом сказала пасторша, поглядывая на сидевших тут же доктора Алана Бейтса и Джесси Морден, которые о чем-то тихо беседовали.– Сорок лет я вижу милую моему сердцу пару и в застольях, и на похоронах, помню их даже за одной школьной партой… Почему бы вам наконец не посетить вашу старинную подругу Бетси Шарон в четверг? – лукаво закончила она.

– Почему в четверг?– удивленно спросила Пэгги Брюса.

Тот рассмеялся.

– По четвергам в дорфилдском храме свадьбы.

Алан Бейтс запротестовал.

– Вечно вы, Бетси, со своими шутками.

– А я не шучу. Записываю вас на последний четверг месяца и точка. Боюсь, иначе мне придется ждать еще столько же.– Тут пасторша обернулась к Брюсу и Пэгги.– Раз уж я их записала, может, устроим двойную свадьбу?

Пэгги подумала, что ослышалась, ей трудно было преодолеть свое замешательство: неужели со стороны видно, какие чувства испытывает она к кареглазому увальню-великану, чья притягательная сила переполняет ее сердце сладостной надеждой.