– Какая глупость, право, – фыркнула Стелла, пугливо стрельнув глазами. – Неужели ты серьезно?

– Нет, я шучу самым решительным образом. А что касается твоего Артема, то нет повести курьезнее на свете, когда, придя домой раньше времени, ты обнаружила его в объятиях... другого мужчины. Ситуация, в принципе, не уникальная: любовь зла – полюбил козел козла. Но можно представить твой шок. Сколько вы прожили вместе? Четыре года? До какого же состояния нужно довести мужчину, чтобы однажды его так треснуло по башке? Не обижайся. Ты очень тонко чувствуешь юмор... Ты вела себя достойно. После того как тебя вырвало на эту теплую компанию, ты схватила подвернувшуюся под руку доску от сноуборда и гнала своего супруга до соседнего квартала, удивляя прохожих и водителей транспортных средств, и только складки местности позволили этому бедолаге от тебя оторваться...

Стеллу неожиданно согнуло – я думал, ее тошнит, но она, оказывается, смеялась.

– Неужели так и было? – пробормотал я.

– Было, – вытерла набежавшую слезу златовласка. – Правда, не гнала я его до соседнего квартала, вышибла из подъезда и назад вернулась. А второй в это время на последнем этаже прятался...

– Ты хоть рассмотрела, на кого он тебя променял? – всхлипнул Мурзин.

– Рассмотрела, – вздохнула Стелла. – Продавец видео. Он работал в пиратском магазине через дорогу. Стерильный такой, рафинированный.

Стелла вытерла слезы и отпочковалась от компании, привлеченная семейкой опят, венчающей трухлявый пень.

– Ушла, – констатировал Мурзин. – Сейчас грибы рубить будет. Да уж, капитан, – в глазах городского программиста поселился неприятный блеск, – классическая формула: А любит Б, Б любит Ц. Вопрос: что делать А?

– Найти другую Б. Ценю ваш юмор, Олег Викторович, и быстроту, с которой вы придумываете смешные истории. Увы, меня не привлекают рыжеволосые женщины, увлекающиеся сноубордом и промышленным, прости господи, альпинизмом.

– Да я не ревнивый, – улыбнулся Мурзин. – Вы сами понимаете, встретились два одиночества, все такое...

– И, будучи настоящим мужчиной, вы всегда готовы уступить даме место под своим одеялом. Понимаю. Мужчина – животное полигамное. Вопрос позволите, Олег Викторович?

– Да, – Мурзин насторожился.

– Вы всерьез считаете, что поиски не ведая чего и где могут увенчаться успехом?

– Да ладно вам, – поморщился программист. – Давайте называть вещи своими именами. Вы подслушивали беседу у костра. Отвечаю – история о спрятанном в ущелье золоте звучит не очень. Версия Голованова не выдерживает никакой критики. Компания, в которой я нахожусь, мне решительно не нравится, причем причина глубоко в подсознании. Но, – Мурзин акцентировал внимание на этом слове, – Валентин Голованов не производит впечатления человека, который способен разводить по-крупному. Каждый из участников компании – по отдельности – безвреден и приличен... особенно Стелла, хм... на уровне, прошу отметить, сознания. И главное, – Мурзин соорудил нарочито загадочную физиономию, – не поверите, капитан, но не могу избавиться от мысли, что золото есть.

– Прекрасный монолог, – похвалил я.

– Тогда уж откровенность за откровенность. Запретить нам идти на север вы не можете – оснований нет. Страна у нас забавная, но свободу передвижений пока не упразднили. И мы от вас теперь не избавимся. Представьте на минутку, что мы найдем золото. Ваши действия? Конфискуете оптом или чуток оставите?

– По драгметаллам – не ко мне, – улыбнулся я. – Ваш покорный слуга расследует убийство шести человек, один из которых сотрудник милиции, – я убрал неуместную улыбку, – молодая привлекательная женщина, за которую я кое-кому хочу открутить шею.

Не удивительно, что после таких слов, внимательно изучив мою мрачнеющую физиономию, Мурзин куда-то испарился.

– Послушайте... вас зовут Артем? – оторвалась Рита от куста с условно съедобной ягодой. – Не возражаете, если я с вами пройдусь? Или вы уже устали от нашего общества?

– Примыкайте, – великодушно разрешил я. – Судя по всему, ваш защитник Голованов дискредитирован в ваших глазах?

– Он сильно изменился после того, как... – Она подошла ко мне, всунула ладошки под лямки рюкзака, подвигала затекшими плечами.

– После того, как мирный лагерь подвергся атаке? – продолжил я.

– Ну что вы, – смутилась Рита. – Наш лагерь не был атакован... просто кто-то за нами подглядывал, а Куницын его заметил и устроил суматоху. Лично я никого не видела. Это мог быть кто угодно... даже вы, – она подняла на меня карие глаза и дерзко выдержала взгляд.

– А я там был, не отрицаю. Но Куницын меня не заметил. Вы правы – ваш лагерь не был атакован. Но это не помешало Голованову упасть в костер. Вы были сильно огорчены, Рита. Красивый рыцарь превратился в заурядное существо. А еще вы волнуетесь... Можно вопрос?

– Конечно.

– У вас нет аллергии на золото?

– На что? – она раскрыла до упора глаза. Вспомнилась негритянка из Америки, решившая отметиться в Книге рекордов Гиннесса и в этой связи научившаяся вываливать глазные яблоки из глазниц.

– На золото, – повторил я. – Не удивляйтесь, аллергия бывает даже на голубое небо. Вампиризм называется. А еще на красивых девушек. Представьте, я когда-то знал одну прекрасную леди, у которой была аллергия на золото. Она не могла его носить – тело покрывалось красными пятнами. Не обращайте внимания, Рита, – здоровая творческая шизофрения. Вы хотели что-то спросить?