Киддер представила Спилберга Де Пальме и тот сразу начал во всём копировать старшего товарища, даже в одежде, перейдя на стиль сафари. Позже он переключился на Марти, прислушиваясь к его мнению, как раньше к словам Брайана. Идеи авторского кино, личного выражения были ему в новинку. Рассказывает Киддер: «Стивен обожал кино, но ребята, хотевшие перенести на экран своё видение и понимание жизни, имели нечто большее, чем знания, нечто художественное. Они мечтали стать кинохудожниками». Спилберг же не считал себя «настоящим» создателем кино. «Он не стремился стать «сыном Годара», — говорит Карсон, — роль «сына Сида Шайнберга» была ему ближе. Он, как небо и земля, отличался от Копполы, Скорсезе или Шрэдера». «Стивен был из тех, кто всегда покупал газеты про экономику, — добавляет Милиус, — и без умолку говорил о прибыли».

«Отличие от ребят переносилось и на его работы, — продолжает Киддер. — Он был «нормальнее» нас и неврозы ему не были свойственны, хотя он тоже тяжело переживал в юности развод родителей. Но главное, что у него всё и всегда было в рамках дозволенного. Первое впечатление о нём никогда не обманывало — что видели, то и получали». «Я не пробовал ЛСД, мескалин, кокаин или нечто подобное, но застал период повального увлечения наркотиками. Кое-кто из друзей здорово тогда подсел. Обычно я смотрел телевизор, когда народ лазал по стенкам и ловил чертей».

Киддер старалась раскрепостить Стивена, добавить ему стильности в одежде, поведении. Он и сам стремился, но выходило нелепо. «Он носил голубые джинсы-клёш, наверное, с тысячей молний, кучу бабок стоили, — отмечает Хайк. — Более глупого наряда я не припомню».

«Спилберг решил срочно «окультуриться» и «глотал» подряд всю периодику от «Тайгер бит» и «Эсквайра» до «Тайма» и «Плейбоя», — рассказывает Милиус. — Он хотел стать экспертом по всему самому модному и «крутому».

В отношениях с женщинами опыт у него был небольшой и вёл он с себя с ними, как застенчивый подросток. Сразу влюбился в Джанет Марголин, но та взаимностью не ответила. Когда же на съёмках «Экспресса» он, наконец, завёл подружку-стюардессу и привёз с собой из Техаса, шефство над ним взяла Киддер. «Я для него стала доктором Хиггинсом, объясняя, что для начала стоит отказаться от привычки спать одетым и завести в холодильнике что-нибудь, кроме любимого печенья».

Как-то в столовой «Юнивёрсал» к нему и комедиографу Карлу Готтлибу за стол плюхнулась Виктория Принсипал, старлетка, отметившаяся крохотной ролью в «Землетрясении». По словам Готтлиба, «она уткнулась грудью в лицо Стивена и сказала: «Хочу поближе с тобой познакомиться». Язык тела говорил без слов: «Хочешь трахнуть, пожалуйста, только дай роль». Затем под столом она цепко хватанула режиссёра между ног. (Принсипал заявляет, что поддерживала со Спилбергом исключительно дружеские отношения.) «Время от времени он появлялся с ней у нас на пляже, — замечает Киддер, — чем немало удивлял. Сами-то мы гордились, что не ложились под знаменитостей, а тут на тебе, одна из таких и с нашим обожаемым!»

В период монтажа «Разговора» Коппола уехал из района Залива, чтобы на озере Тахо 23 октября 1973 года начать основные съёмки «Крёстного отца 2». Работал снова с Гордоном Уиллисом. Неприятный осадок от первой части фильма давал о себе знать и Уиллис сначала отказался от сотрудничества, но потом, как он объяснил Майклу Чэпмену, «Парамаунт» подогнала к его дому грузовик и вывалила на порог большую кучу денег — отказаться было трудно. А Копполу по пятам преследовали фанатки. По словам Элли, «у дома каждый день появлялись новые стайки поклонниц». Привлёк Коппола к работе и Мелиссу Матисон, бывшую няню своих детей. На его глазах она выросла и превратилась в довольно высокую, больше метра восемьдесят, блондинку. Красавицей она не была, когда улыбалась, обнажались дёсны, фигура — худая и плоская. Конкуренцию грудастым девахам, с которыми общался режиссёр, она составить не могла, но отличалась сообразительностью, была уверена в себе, умела пошутить. Фрэнсис привлекал её образованностью, она его просто обожала. В одежде Мелисса предпочитала длинные платья и юбки «под хиппи» и никогда не носила лифчик. Сначала она помогла привести в порядок дом на Бродвее, вымыла туалеты, а потом стала отвечать на звонки и следила за тем, чтобы в холодильнике не переводился виноградный сок. «В постели она — чудо, все мои фантазии воплощает», — делился впечатлениями Фрэнсис. Эта связь раздражала родителей режиссёра, которые часто оказывались на съёмках. В январе 1974 года группа переехала в Нью-Йорк. Приличный кусок 6-й улицы между 1-й и 2-й авеню превратили в район 20-х годов. Фрэнсису была необходима связь с Уиллисом, который располагался в трёх кварталах, и участок радиофицировали. По рассказу Фредериксона, однажды Фрэнсис сцепился с родителями из-за Мелиссы.

— Ты же хороший мальчик, католик, зачем с ней вожжаешься, — пронзительно начала Италиа.

— С кем хочу, с тем и вожжаюсь, не твоё дело. Я взрослый человек, — со злостью бросил Коппола.

К радости коллектива, диалог транслировался на всю территорию съёмочной площадки. Выходило, что Коппола, только что снявший фильм, затрагивающий нравственную сторону прослушки, наступил на те же грабли. Эти съёмки стали тяжелым испытанием для Элли — слезы готовы были пролиться в любую минуту.

Весной 1973 года, когда «Афера» монтировалась, а «Шугарлэндский экспресс» полным ходом шёл к финалу, Майкл Филлипс и Спилберг в столовой «Юнивёрсал» предавались ностальгическим воспоминаниям о научной кинофантастике 50-х годов. Спилберг давно задумал снять кино о первом контакте с пришельцами, своего рода ремейк юношеского «Огненного света», и поделился планами с Майклом объединить в одном сюжете НЛО, «Уотергейт» и практику правительства прикрывать свои делишки. Так они решили заняться «Проектом «Голубая книга»» (впоследствии — «Близкие контакты третьего рода») и договорились с Бегельманом, что поставят фильм на площадке «Коламбии».

Супруги Филлипс уговорили Спилберга привлечь к работе над сценарием Шрэдера. Более странный творческий союз придумать, наверное, нельзя. Спилберг пришёл в дом братьев Шрэдер и изложил своё видение картины: он знал, чем должен кончаться рассказ, и придумал кое-что из видеоряда. «Горизонт проходит посередине экрана, — начал Спилберг, активно дополняя описание жестами. — Ночь, звёзды, вы всматриваетесь в чёрное небо и вдруг видите НЛО, космические корабли приближаются, среди них громадные. Один закрывает уже треть экрана, можно разглядеть турели, он огромен, километров 10 в диаметре, и уже не помещается целиком на экране, отсюда идут красные лучи, отсюда — голубые…» Волшебная магия охватила Пола и Леонарда.