— Я расскажу, обещаю. Мне только нужно еще немного времени...

Он покачал головой и уронил руки.

— Знаешь, будь я подростком, это было бы потрясающе: назначать свидания девочке тайком, осторожно прокрадываться в темноте... Но я давно не ребенок, да и ты тоже. Я люблю тебя, Кэт, и не хочу этого скрывать.

— Дэв, пожалуйста, будь терпеливым...

— Я терпелив, — ответил он, отходя к окну. — Я был более чем терпеливым, не правда ли? Я предлагал тебе встретиться с ней, но ты отказалась. Заявила, что будет лучше, если ты скажешь ей сама.

— Так и есть, поверь мне. Попытайся это понять, Дэв. Я все, что у нее есть. Она... она легко ранима, понимаешь? Мама уверена, что знает лучше, что мне нужно, и, когда я с ней не соглашаюсь, она... ну, она воспринимает это как личную обиду. Думает, будто это означает, что я от нее отказываюсь.

Дэв покачал головой.

— Перестань, — грубовато произнес он, поворачиваясь спиной к окну, — не прячься за догмами психоанализа.

Кэтрин с мольбой протянула к нему руки:

— Я не...

— Возможно, ты просто в нас не уверена? Она вздрогнула, как будто он ее ударил.

— Поэтому я не виделась ни с кем, кроме тебя, с того дня, как мы с тобой познакомились? — спросила Кэтрин. — Поэтому так сильно хочу проводить с тобой каждую секунду? И поэтому я лгу моей матери? — Голос ее прервался, и она отвернулась, но руки Дэва тут же крепко сомкнулись вокруг нее.

— Извини, дорогая, — прошептал он, поворачивая ее к себе лицом и обнимая. — Я не это имел в виду. Все потому, что иногда я чувствую дьявольское разочарование. Меня не покидает безумное желание однажды подъехать к твоему дому, подойти прямо к двери, нажать на звонок или просто позвонить тебе по телефону! — Он тоскливо усмехнулся. — Экзотика, да?

— Дэв, мы покончим со всем этим...

— Чертовски верно сказано: покончим, — быстро перебил он, вновь раздражаясь. — И каждый раз, говоря это, ты призываешь меня быть терпеливым?

— Думаешь, мне это нравится? — спросила Кэтрин, освобождаясь из его объятий. — Я пытаюсь распутать этот клубок, Дэв. Я хочу, чтобы она тебя полюбила.

— Черта с два она меня полюбит! — взорвался он. — Я не собираюсь участвовать в конкурсе на популярность, Кэтрин. Я всего лишь хочу выйти из тени. — Его глаза изучали лицо девушки, затем Дэв вздохнул и покачал головой. — Послушай, милая, я согласен: все было бы гораздо легче, если бы она меня одобрила, но ты совершеннолетняя. Ты имеешь право самостоятельно принимать решения. Ты не можешь вечно ощущать вину за то, что хочешь жить своей собственной жизнью.

— Дело не в этом, — запротестовала Кэтрин, тряся головой. — Я просто продолжаю надеяться, что она изменит свое мнение о тебе.

Дэв махнул рукой.

— Скажи мне, как это может произойти, если она отказывается со мной видеться? — задал он резонный вопрос.

— Не знаю, — призналась она с несчастным вздохом. — Что-нибудь придумаю.

Он притянул ее к себе и обнял.

— Жизнь не всегда такая, как мы этого хотим, Кэт, — мягко заметил он. — Иногда сказочный конец бывает невозможен.

— Мне не нужен сказочный конец, Дэв. Я просто хочу, чтобы двое людей, которые для меня многое значат, полюбили друг друга. Разве я слишком многого прошу?

— А что случится, если она не полюбит меня? — спокойно поинтересовался он.

Кэтрин покачала головой:

— Не говори так. Этого не случится. Дэв поднял ее лицо.

— А все же, что, если так? — Его глаза изучали ее лицо. — Ты готова сделать выбор, если придется?

— Дэв, ради бога... Этого не должно случиться. Моя мама переменит свое мнение, вот увидишь. Она...

Он вздохнул и прижал ее голову к своей груди.

— Я надеюсь на это, ради тебя, Кэтрин. Но думаю, ты должна, по крайней мере, учитывать и такую возможность. По-моему, маловероятно, что она когда-нибудь изменит свое мнение обо мне, даже несмотря на то, что ее поведение не имеет никакого смысла.

— Но для нее это имеет смысл, Дэв, — быстро возразила Кэтрин и тут же покачала головой, сообразив, как оборонительно звучат ее слова. — Давай не будем из-за нее ссориться, пожалуйста, — предложила она, болезненно сознавая правоту того, что сказал Дэв о выборе. — Мне нужно некоторое время...

— Все, что тебе нужно, — это обрубить веревку, милая, — произнес Дэв, вновь поднимая ее лицо. — Разве ты не видишь, какую власть она над тобой имеет?

Кэтрин прикоснулась рукой к его щеке.

— Это ты имеешь надо мной власть, — произнесла она дрожащим шепотом. — Я люблю тебя, Дэв.

Напряженность покинула его лицо, Дэв улыбнулся:

— Неужели, мисс Кортни?

— Абсолютную власть, мистер Хэррингтон. Дэв мягко хохотнул.

— И как же сильно ты меня любишь? — лукаво полюбопытствовал он.