Том 3. Стихотворения 1866-1877
вернуться

Некрасов Николай Алексеевич
Шрифт:

Экспромт на лекции И.И. Кауфмана («В стране, где нет ни злата ни сребра…»)*

В стране, где нет ни злата на сребра, Речь об изъятии бумажек Не может принести добра, Но… жребий слушателей тяжек.

О.А. Петрову*

(в день 50-летнего юбилея)
Умиляя сердце человека, Наслажденье чистое даря, Голос твой не умолкал полвека, Славен путь певца-богатыря. Не слабей под игом лет преклонных. Тысячи и тысячи сердец, Любящих, глубоко умиленных, Благодарность шлют тебе, певец! Воплощая русское искусство В звуках жизни, правды, красоты, Труд, любовь и творческое чувство На алтарь его приносишь ты…

1876

Автору «Анны Карениной»*

Толстой, ты доказал с терпеньем и талантом, Что женщине не следует «гулять» Ни с камер-юнкером, ни с флигель-адъютантом, Когда она жена и мать.

Как празднуют трусу*

Время-то есть, да писать нет возможности. Мысль убивающий страх: Не перейти бы границ осторожности — Голову держит в тисках! Утром мы наше село посещали, Где я родился и взрос. Сердце, подвластное старой печали, Сжалось; в уме шевельнулся вопрос: Новое время — свободы, движенья, Земства, железных путей. Что ж я не вижу следов обновленья В бедной отчизне моей? Те же напевы, тоску наводящие, С детства знакомые нам, И о терпении новом молящие Те же попы по церквам. В жизни крестьянина, ныне свободного, Бедность, невежество, мрак. Где же ты, тайна довольства народного? Ворон в ответ мне прокаркал: «Дурак!» Я обругал его грубо невежею. На телеграфную нить Он пересел. «Не донос ли депешею Хочет в столицу пустить?» Глупая мысль, но я, долго не думая, Метко прицелился. Выстрел гремит: Падает замертво птица угрюмая, Нить телеграфа дрожит…

(1870, апрель 1876)

К портрету *** («Твои права на славу очень хрупки…»)*

Твои права на славу очень хрупки, И если вычесть из заслуг Ошибки юности и поздних лет уступки, — Пиши пропало, милый друг.

З<и>не («Ты еще на жизнь имеешь право…»)*

Ты еще на жизнь имеешь право, Быстро я иду к закату дней. Я умру — моя померкнет слава, Не дивись — и не тужи о ней! Знай, дитя: ей долгим, ярким светом Не гореть на имени моем, — Мне борьба мешала быть поэтом, Песни мне мешали быть бойцом. Кто, служа великим целям века, Жизнь свою всецело отдает На борьбу за брата-человека, Только тот себя переживет…

(18 мая 1876)

«Скоро стану добычею тленья…»*

Скоро стану добычею тленья. Тяжело умирать, хорошо умереть; Ничьего не прошу сожаленья, Да и некому будет жалеть. Я дворянскому нашему роду Блеска лирой своей не стяжал; Я настолько же чуждым народу Умираю, как жить начинал:. Узы дружбы, союзов сердечных — Всё порвалось: мне с детства судьба Посылала врагов долговечных, А друзей уносила борьба. Песни вещие их не допеты, Пали жертвою злобы, измен В цвете лет; на меня их портреты Укоризненно смотрят со стен.

«Угомонись, моя муза задорная…»*

Угомонись, моя муза задорная, Сил нет работать тебе. Родина милая, Русь святая, просторная Вновь заплатила судьбе… Похорони меня с честью, разбитого Недугом тяжким и злым. Моего века, тревожно прожитого, Словом не вспомни лихим. Верь, что во мне необъятно-безмерная Крылась к народу любовь И что застынет во мне теперь верная, Чистая, русская кровь. Много, я знаю, найдется радетелей, Все обо мне прокричат, Жаль только, мало таких благодетелей, Что погрустят да смолчат. Много истратят задора горячего Все над могилой моей. Родина милая, сына лежачего Благослови, а не бей!.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Как человека забудь меня — частного, Но как поэта — суди… И не боюсь я суда того строгого Чист пред тобою я, мать. В том лишь виновен, что многого, многого Здесь мне не дали сказать…

(сентябрь 1876)

З<и>не («Двести уж дней…»)*

Двести уж дней, Двести ночей Муки мои продолжаются; Ночью и днем В сердце твоем Стоны мои отзываются, Двести уж дней, Двести ночей! Темные зимние дни, Ясные зимние ночи… Зина! закрой утомленные очи! Зина! усни!

(4 декабря 1876, ночь)

Сеятелям*

Сеятель званья на ниву народную! Почву ты, что ли, находишь бесплодную, Худы ль твои семена? Робок ли сердцем ты? слаб ли ты силами? Труд награждается всходами хилыми, Доброго мало зерна! Где же вы, умелые, с бодрыми лицами, Где же вы, с полными жита кошницами? Труд засевающих робко, крупицами, Двиньте вперед! Сейте разумное, доброе, вечное, Сейте! Спасибо вам скажет сердечное Русский народ…