Марибель нерешительно взяла футляр. Когда она заглянула внутрь, на ее глаза навернулись слезы. Она тихо произнесла:

— Ты уверен, что готов жениться на мне не из-за ребенка?

— Уверен, — решительно ответил Никалс. — Из-за тебя. — И помолчав, спросил: — Почему ты не сказала мне, что ждешь ребенка?

— Я боялась, что ты не любишь меня.

Никалс выглядел потрясенным.

— Такое только ненормальный может придумать! — Мгновенно осознав свою ошибку, он покачал головой. — Нет-нет, я не имел в виду, что ты ненормальная, Марибель!

Она тихо рассмеялась и вынула кольцо с бриллиантом.

— Ответ — да.

— О, Марибель, поверить не могу! — вскричала Памела. — Я так счастлива за тебя.

Она бросилась к подруге, но в этот момент Роналд схватил ее за локоть. Их взгляды встретились, и он указал глазами на дверь.

Довольный Джошуа направлялся к выходу. Притворная суровость исчезла с его лица: он явно добился, чего хотел.

— Зайди завтра в мой кабинет, чтобы мы могли обсудить твою зарплату, Никалс, — бросил он через плечо. — Скажем, в три часа, договорились?

— Поздравляю, — сказала Памела, понизив голос, в то время как Никалс надевал кольцо на палец Марибель.

Она не хотела уходить, но Роналд был прав: влюбленных лучше оставить наедине.

— Свадьба, — прошептала она, когда они вышли из кабинета. — У нас будет забот по горло. Думаю, мы могли бы устроить церемонию в саду, когда станет немного теплее. Сад можно украсить гирляндами. — Ее щеки разгорелись от возбуждения. — Может, поставим цветочный шест рядом с фонтаном?

Роналд хмыкнул.

— А Марибель ты спросишь?

Памела улыбнулась.

— О… может быть.

— Наш пострел везде поспел — это про тебя, знаешь ли.

— Это давно все заметили, — сказала она, смеясь, потом внезапно задумалась. — Вообще-то, ты прав: Марибель, возможно, захочет устроить церемонию раньше, чем начнет полнеть.

Роналд обнял ее рукой за плечи, легонько коснувшись пальцами ее шеи.

— Когда должен родиться ребенок?

— В конце августа. — Памела покосилась на него. — Марибель попросила меня быть крестной матерью.

— О лучшей крестной трудно и мечтать.

Они шли по пустому коридору.

— Хоть кто-то обрел счастье, — прошептала Памела, останавливаясь перед дверью своей комнаты. Помедлив, она вошла внутрь. Роналд безмолвно следовал за ней.

— Кто-то обрел счастье, — наконец сказал он. — Но это не ты, Памела?

Она мысленно прокляла его за то, что он с такой легкостью читает в ее душе.

— Я этого не говорила.

Роналд пожал плечами.

— Но ты это имела в виду.

— Может быть, — пробормотала она.

Желая избежать его пристального взгляда, Памела отвернулась и посмотрела через балконные двери в сад. За стеклом царила пасмурная ночь, изогнутые покрытые снегом ветви деревьев перечеркивали серое небо. Памеле захотелось плакать.

— Лупы не видно.

— Да… — Роналд положил руки на ее талию, и она глубоко вздохнула, ощущая жар его ладоней, согревающий ее кожу.

— Это может зайти слишком далеко, — сказал он.

— Это уже зашло слишком далеко.

Может ли она доверять ему? Поверить, что он не причинит ей боли так, как это сделал Том? Каждый раз, когда Памела видела Роналда, тысячи эмоций овладевали ею. И она ничего не могла с этим поделать.

— Предательство, — пробормотала она, — это иногда бывает очень страшно, Рон, ты знаешь?

Он молча кивнул.

— Люди часто лгут, — прошептала Памела. — Они причиняют друг другу боль — иногда невольно, иногда намеренно. Но надо как-то жить с этим…

Роналд слегка пожал плечами.

— Но есть и другие возможности.

— Возможности?

Он снова кивнул.

— Верить в лучшее. Надеяться, что можно начать все сначала. В конце концов, двое людей могут просто заниматься любовью.

Ее сердце неистово забилось — словно дикий зверь, запертый в тесной клетке.

— А после?

— После… — Роналд помолчал. — После этого они живут долго и счастливо.

Памела отвела глаза, чувствуя, как на них наворачиваются слезы. Этот человек не оставит ее в покое, пока не вывернет ее душу наизнанку. Заставив себя улыбнуться, она произнесла:

— Ну что ж, может быть, я просто неудачница.

— Что касается удачи, — мягко сказал Роналд, — то она изменчивая леди.

— Некоторые надеются на лучшее, — пробормотала Памела, ее голос звучал странно глухо.