– Аркамнон меньше,- тихо и монотонно произнёс Хог.- Элам он ведь большой, у них изящно всё, глазу приятно. Наши земли простые - но крепкие и ещё неизвестно, кто строил лучше. У них что ни ход, то под аркой, куда ни глянь, везде кувшины каменные и фонтаны с рыбками.

Братья разом расхохотались, держась за животы. Их смех был такой громоподобный, что даже овцы бросили своё занятие и посмотрели в сторону людей. Отсмеявшись и переведя дух, Хон деловито произнёс:

– А вы, вон тощие, какие? Откуда путь держите?

– Из леса,- сказал Мэроу прежде чем Лант успел открыть рот.

– Из леса,- Хог вновь расхохотался.- Из лесу так из лесу.

Хон тем временем развязал узелок с сыром, хлебом и фруктами. Пришло время ужина и пастухи принялись, нисколько не стесняясь, поглощать пищу.

– У нас есть лечебные бальзамы,- сказал Лант.- Можем обменять один на еду.

Утерев рот рукой Хог принял мрачный вид и кивнул:

– Есть какие, показывай. Я в них кой чего смыслю и травку простую от лечебной отличу. И не вздумайте дурить нас, иначе дурь быстро из бошек вышибем, и пискнуть и не успеете.

Лант вытащил несколько бальзамов, приготовленных прошлой ночью в лесу. Оба пастуха тут же сунули носы в ступу, принюхиваясь. Хог пальцем зачерпнул густое и вязкое содержимое, поднёс к носу, нахмурился.

– Хорош,- наконец изрёк пастух, вытирая палец о штаны.- Только мы люди честные, это твоё дороже стоит, чем у нас еды есть. Но если зайдёте в домик наш - угостим. Попотчуем от пуза, в долгу не останемся.

– Спасибо за приглашение. Но нам сейчас хватит и этого.

Хон усмехнулся.

– Ну тогда и не стесняйтесь. Наше - ваше.

После ужина - привычного для пастухов и показавшегося настоящим пиром для Мэроу и Ланта - пастухи затянули песню, довольные, что есть кому спеть.

Жили-были пастухи,

Всё зверей своих пасли.

Жили-были, выходили

На поляну выводили.

Вся отара, вся была

И пушиста, и бела.

Год за годом пролетали,

Всё пасли и не скучали.

Песни пели, танцевали

На поляне отдыхали.

Как-то раз пришёл раздор.

Вёл один свой разговор:

"Пусть отара ест траву,

Не зелёну, а белу -

Пусть становится умней,

И мудрей же, и толстей "

"Не белу, а красны травы,

Пусть едят себе, отара,

Пусть становятся лучшей,

И правдивей, и толстей!"

Первый в гневе обернулся,

Рассердился, увернулся:

"Что за глупость, красна трава -

Настоящая отрава!

Корм отаре нужен белый,

Для высоких, для пределов".

Тут второй давай орать,

Землю под ноги кидать:

"Для всего, для жизни смелой,

Красны травы - вот пределы.

Красны травы, всем нужны,

Ну а белые - глупы".

Танцы танцуют. Песни поют.

С огнём играя,

Идут. Идут. Идут!

Назад не смотрят.

Давние пастухи,

О, ушли, разошлись,

Кто куда!

Года минуют, века поют,

Пастухи в полях разных -

Отару разделённую пасут.

Один выбрал траву белу,

Другой красну - как пределы.

Одному одно дороже,

Ухмыляется как рожа.

А второму то милей,

И румяней, красивей!

Жили-были пастухи,

Всё зверей своих пасли.

Разругались, разошлись.

Так поныне не сошлись.

Танцы танцуют. Песни поют.

С ветром играя,

Не идут вперёд, не идут!

Сидят, пастухи

С отарою своей.

Каждый ест, что ему милей.

А отара всё тощей!

Многие года прошли,

Так примиренья не нашли.

Пастухи. Отара. Поле.

Видимость, ещё не воля.

Спев, пастухи развеселились и, переплетя локти, принялись задорно кружиться, напевая историю двух пастухов-раздорников:

<