— Конечно, пришлю, и не только вам, но и ему тоже.

Лиз изнывала от нетерпения, дожидаясь, пока Ник соизволит потанцевать с ней. Ей казалось, что он специально отодвигает этот долгожданный для нее момент. Он танцевал со своей матерью и мачехой, Джейн и другими женщинами, прежде чем приблизился к ней и учтиво пригласил на танец.

Они вышли на середину зала, где стояло несколько пар, ожидая начала музыки.

— Приятный вечер, — тихо произнес он.

То же самое говорили ей и другие мужчины во время танца, чтобы завязать ничего не значащий разговор. Но от него она этого никак не ожидала.

— Ты так думаешь? — спросила она, взглянув на него.

— А ты нет? — удивился он.

— Я бы не назвала вечер просто приятным. Это безликое определение для такого прекрасного, насыщенного эмоциями и запоминающегося дня в моей жизни. Самого замечательного дня. И это все из-за того, что случилось до начала танцев… после того, как ты вручил мне подарок.

— Именно об этом нам и стоит поговорить по окончании танцев.

— А почему не во время них?

— Потому что мои слова могут не понравиться тебе. И если тебе захочется запустить в меня чем-нибудь, я предпочел, чтобы это случилось не на людях.

— Но я еще ни разу не кидала в тебя никаких предметов, — возразила она, прижимаясь к нему.

— Всегда наступает момент, когда делаешь что-то впервые. — Он слегка отстранился от Лиз, приподнимая ее руку. — Твоя роль Мерилин Монро закончилась и, пожалуйста, перестань разыгрывать из себя соблазнительницу. Тебе такое поведение не идет.

— Возможно, но у меня не было практики. Проблема заключается в том, что единственный мужчина, кого я хотела бы соблазнить, это ты.

— Учитывая нашу возрастную разницу, скорее меня можно считать соблазнителем. Но мне такая роль не нравится.

— Ты предпочел бы, чтобы кто-то другой совратил меня?

— Я предпочитаю не слышать всякой чепухи! — Его голос стал предельно жестким.

— Какая же это чепуха? Многие мужчины неоднократно намекали мне, что они не прочь лечь со мной в постель. Не могу же я постоянно отказывать им. Кроме того, надо учитывать и фактор любопытства.

— Но ты же не слепая подражательница! У тебя достаточно ума, чтобы не копировать поведение других людей. Ты же не пробовала наркотики?

— Это совсем другое. Наркотики губят человеческую жизнь.

— И секс без разбора тоже.

— О, Ник, расслабься. Ночь, проведенная с незнакомцем, отличается от ночи, проведенной с человеком, которого знаешь много лет и которому веришь. Если ты не испытываешь ко мне симпатии, то зачем тогда подарил мне эти великолепные серьги? Почему ты тогда поцеловал меня?

— Я ежегодно дарю тебе подарки на день рождения с момента нашего знакомства. Естественно, ты мне нравишься. А этот поцелуй был следствием импульса… который мне следовало сдержать.

От этих жестоких слов ее лицо исказилось от боли. Заметив это, Ник изменил тональность разговора.

— Ради Бога, Лиз, ты же знакома с законами физиологии. Мы с тобой уже говорили на эту тему много лет назад, когда к тебе пристал тот греческий юнец. Или ты думаешь, что взрослые мужчины живут по другим законам? Полагаю, что большинство мужчин, с которыми ты сегодня танцевала, включая благочестивых отцов семейства, испытывали подобные желания во время танца. Это нормальный мужской рефлекс. Нам всем нравятся привлекательные женщины, и мы часто сдерживаем свои побуждения. Но на этот раз я совершил глупость.

Лиз не нравилось то, что он говорил, но она не была полностью уверена, что это правда. Не желая смиряться с поражением, она произнесла изменившимся тоном:

— Если я нравлюсь тебе, а ты мне, то почему бы нам не предпринять дальнейших шагов?

В сотую долю секунды его тихое раздражение превратилось в нескрываемую злость. Губы сжались в тонкую линию, глаза засверкали откровенной яростью. Но даже сквозь эту маску она заметила, что ее слова возбудили его. Но это длилось всего мгновение.

— Потому что одной симпатии недостаточно, — ледяным тоном сказал Ник. — Люди зачастую губят свою жизнь, делая ставку лишь на это. Любовь предполагает нечто большее, чем легкомысленные альковные развлечения. — И, увидев, что обидел ее, несколько смягчился. — Поверь мне, Лиз. Это не самый лучший путь для кого бы то ни было. В случившемся сегодня виноват только я один, и я прошу у тебя прощения. Это не должно испортить наши отношения. Самым важным сейчас для нас с тобой является работа.