Он спустился вниз, налил себе еще чаю. Включил телевизор, внимательно просмотрел выпуск спортивных новостей.

Потом услышал короткую трель – звонили от ворот, с улицы. Борис подошел к переговорному устройству, спросил с вызовом, нажав на кнопку:

– Кому там опять неймется?

– Это Кедров, – сквозь треск помех раздался мужской голос. – Послушайте, как вас там… Господин Чалый! Я обошел окрестности, но Даши нигде нет. Соседи – то ли не хотят отзываться, то ли отсутствуют – спросить не у кого…

– Ясно дело, сезон-то уже кончился! – хохотнул Борис.

– Где мне ее искать? Где остановился Герман Вершинин? Помогите их найти.

– Вот еще! – возмутился Борис. – Я за ворота – ни ногой… Вызывайте подкрепление, розыскных собак, чего там еще…

– Да вызвал я подкрепление! – перебил его следователь. – Но дорога каждая минута…

– А мне-то что! Вы – милиция, вы с убийцами и возитесь, а мы простые граждане, своей жизнью рисковать не собираемся, – приблизив губы к микрофону, негромко произнес Борис. – И вообще я про вашего Вершинина ничего не знаю…

– Что? Я не слышу!

Борис нажал кнопку переговорника и повторил:

– Я своей жизнью рисковать не собираюсь! Слышали? У меня жена, дети… А на всех остальных мне наплевать. Для меня существует только моя семья. А Даша…

– Но где она может быть? Где?.. Сказать хотя бы можете?..

Борис почесал нос. Потом снова нажал на кнопку:

– Попробуйте у старой лодочной станции ее поискать.

– Где это? Направление хотя бы покажете?

– Фиг вам! – скривился Борис у микрофона. – Сами найдете. – Затем добавил нехотя: – Направо, потом вдоль озера – налево… И все, не звоните больше. Дети спят…

Борис с чистой совестью вернулся на кухню. Теперь по телевизору шла прямая трансляция футбольного матча между Англией и Испанией.

«Тьфу ты, чуть не просмотрел!» – он сделал звук чуть погромче, впился глазами в экран. Никто больше не звонил в ворота, дети спали, Натаха скорее всего тоже уснула…

«Охолонилась, наверное. У нее настроение быстро меняется… – снисходительно, с теплотой подумал Борис о жене. – Первый тайм закончится – поднимусь, проверю, как она там…»

…Он тащил Дашу за собой, вцепившись в ее шею – словно клещами сжал позвоночник.

– Герман…

– Ты такая, как все… Ты такая, как все…

– Мне больно! – застонала Даша. – Куда ты идешь?

– Не твое дело… Боже, боже, ты меня погубила! – Он встряхнул ее – на миг Даша потеряла сознание от боли. – Я погиб. Ты связана со следователем, ты все знаешь… Ты притворялась все это время!

Месяц плыл по черному небу, изо рта вырывался пар – но Даша холода не чувствовала. Она ощущала только одно – что она в полной власти этого человека – злого, несчастного, страстного и очень сильного. Вырваться и убежать от Германа Вершинина было невозможно.

Только чудо могло помочь Даше.

«Какая же я дура… О чем только думала?!»

– Да, я его знаю… – жалобно произнесла она. – У меня сумку украли, и я милицию вызвала… Ты же сам и украл – забыл?..

– Не ври! – Вершинин тряхнул Дашу. – Кедров в убойном отделе работает, кражами не занимается.

– Но он тогда сам приехал ко мне! Это правда!

– Зачем? – Герман слегка ослабил хватку.

– Но у меня же сумочку… Что же мне… терпеть? Я и вызвала милицию…

– Он следит за мной. Точно – он следит за мной… – вдруг с тоской забормотал Герман, уже не слушая Дашу. – Сказал, что все равно посадит, и вот – добился… Откопал свидетельницу! Нашел тебя! Это все было придумано им, с самого начала… Он хотел загнать меня в угол!

– Нет! – закричала Даша. – Я сама обо всем догадалась, буквально на днях! Я нашла фотоаппарат, а там…

Она вдруг опомнилась, замолчала.

Герман дернулся, остановился, повернул ее к себе:

– Ты нашла фотоаппарат?

Даша, зажмурившись, молчала. Ну вот, все-таки проболталась. Герман снова сжал ей шею.

– Я стерла все снимки… – пискнула Даша. – Я… я скажу, что ничего не знаю, что ничего не видела, и вообще…

– Ты лжешь. Ты… – Герман застонал. – Ты – как она. Она тоже твердила мне, что ни в чем не виновата, что ее соблазнили, что она не собиралась мне изменять – что просто так вышло…

Даша поняла, что Герман сейчас говорит о своей жене. О том, как она молила о пощаде перед смертью. Ложь во спасение. Что в этом странного? Но Герман думал иначе.

– Женщины… все вы скользкие, гадкие создания… Зачем Кедров звонил тебе сейчас? Именно сейчас… глубокой ночью… сюда… тебе… – он свободной рукой потер лоб. – Именно сейчас!

Даша открыла глаза. «Ему нужна правда? Что ж, если ложь не помогает, скажу правду!» Она прошептала едва слышно:

– Он едет сюда. Беги…

– Беги… – эхом отозвался Герман. – Значит, он все знает? О том, что ты можешь свидетельствовать против меня?