Поскольку дерево может без ущерба расти лишь на своих собственных, а не на «переосмысленных» корнях, ведущие официальные западные конфессии пришли к тому, о чем справедливо говорит Иеромонах Роман:

«В их христианстве и Христа
Не распознать!»

Слава Богу, что на Руси подобные переосмысление и подравнивание под одну гребенку произошли как в меньших масштабах, так и на полтысячелетия позже. Нашим доморощенным «кардиналом Гумбертом» выступил, как известно, Патриарх Никон, который затеял церковную реформу, получившую впоследствии его имя (теперь, когда каноны и книги старого обряда признаны официальной церковью «равноспасительными и равночестными», ее все чаще называют никонианская ересь). Реформа эта стартовала после церковного Собора, который произошел в год, весьма примечательный с точки зрения апокалипсической нумерологии: 1666.

Однако на фреске паперти Благовещенского собора Московского Кремля, созданной в 1560-е годы, сохранился и по сие время образ Вергилия: средь ветвей древа, символизирующего духовное родословие Иисуса, на почетном месте среди других мудрецов античности. Створки же медных врат, ведущих с паперти в храм, украшены изображениями сивилл. (Заметим, что Благовещенский собор был не просто одним из храмов Кремля, но и домовой церковью Государей Московских. То есть его протопопы являлись одновременно и духовниками царей.)

Впрочем, и средневековый католический Запад, в лице своих лучших представителей, не забывал Марона и пророческий его подвиг. Данте Алигьери (XIV в.), как известно, избрал Вергилия проводником по царствам потустороннего мира к Истине, то есть к Иисусу Христу (Божественная Комедия). Причем Вергилий у Данте говорит как, именно, христианский философ, над чем безосновательно посмеялся в романе «Остров пингвинов» изящный, но легкомысленный и поверхностный в ряде случаев Анатоль Франс (1844–1924).

Кстати, Данте в девятнадцатой песне «Ада», то есть первой части «Божественной Комедии», написал:

103 И я в речах излился громословных:
«Вы алчностью растлили христиан,
Топча благих и вознося греховных.


106 Вас, пастырей, провидел Иоанн
В той, что воссела на водах со славой
И деет блуд с царями многих стран;


109 В той, что на свет родилась семиглавой,
Десятирогой и хранила нас,
Пока ее супруг был жизни правой.


112 Сребро и злато – ныне бог для вас;
И даже те, кто молится кумиру,
Чтят одного, вы чтите сто зараз.


115 О Константин, каким злосчастьем миру
Не к Истине приход твой был чреват,
А этот дар твой пастырю и клиру!»


118 Пока я пел ему на этот лад,
Он, совестью иль гневом уязвленный,
Не унимал лягающихся пят.


121 А вождь глядел с улыбкой благосклонной,
Как бы довольный тем, что так правдив
Звук этой речи, мной произнесенной.

Из этого фрагмента мы можем видеть, что Анатоль Франс оказался поверхностным даже и не один раз, а дважды, когда посмеялся над Алигьери в романе «Остров пингвинов» за то, что Данте «сделал» Вергилия христианином.

Во-первых, Алигьери прекрасно знал, что Вергилий, родившийся за 70 лет до Христа, исповедовал христианство, именно (чего из стихов Марона не сумел понять Франс, если вообще давал себе труд их прочесть). Конечно же, исповедовал, используя существовавшие в его эпоху понятия: сивиллы, Зевс и Сатурн, и тому подобное.

 

Но это даже не главное. Во-вторых – что именно хотел подчеркнуть божественный флорентинец, избирая себе в проводники по потустороннему миру Публия Марона Вергилия, именно? Пророка, что был отвержен официальной католической церковью.

Данте пожелал подчеркнуть свое несогласие с позицией этой церкви. И даже – выразить мысль, что самое возникновение папства и отделение католичества в качестве самостоятельной конфессии было драматическою ошибкой. Мы можем это видеть отчетливо из девятнадцатой песни «Ада». О чем же именно говорится в приведенном выше фрагменте?

Странствуя по кругам преисподней, Данте встречает одного из пап римских – Николая III (занимал престол Ватикана с 1277 по 1280 г.), Джованни Гаэтаио дельи Орсини, пребывающего в аду уже двадцать лет. И Данте упрекает его – а в его лице вообще все папство – в стяжательстве. И в том, что проводимая Ватиканом политика соблазняет верующих, вовлекая в сей грех. «Вы алчностью растлили христиан». Как видим, Данте не приемлет католический догмат о непогрешимости папы. Напротив, носители тиары представляются ему чередою грешников и растлителей. И Ватикан – блудницею вавилонской. «Вас, пастырей, провидел Иоанн». Умерший папа Николай III предсказывает Алигьери, что в 1303 году отправится в ад и здравствовавший во время путешествия Данте папа Бонифаций VIII.