Как говорит издатель и главный редактор известного в узких кругах «Вестника Мерлин-Клуба» Владимир Котов, «реальность, в которой берут Трою – это не та реальность, в которой снимают об этом фильм.» Следовательно, и ограничения на свободу должны изменяться от мира к миру пропорционально изменению границ реальности, как бы уравновешивая их собой.

3.7.

Данное уравновешивание требует, чтобы свобода странствующего по мирам в одном из миров оказывалась ограничена таким образом, чтобы он представал пацифистом, в другом – таким, чтобы он представал викингом. Один мир требует такого ограничения свободы чтобы странствующий оказывался однолюбом, другой – чтобы он оказывался Дон Жуаном… И так далее.

3.8.

Из сказанного очевидно, что Белый маг должен как зеницу ока хранить НЕСОПРИКОСНОВЕННОСТЬ множественных миров. Потому что воздух одного из них почти всегда оказывается ядовит для другого. При нарушении этой несоприкосновенности происходит выравнивание по наиболее низменному, как если бы высоко вознесенный сосуд оказывался сообщающимся с сосудом, располагающимся внизу. (Это можно хорошо почувствовать, например, представив, как бы все оказалось поставленным с ног на голову в результате применения к Прометею ветхозаветной заповеди «не укради».) Серая же магия всегда стремится смешать Божий дар с яичницей (отсюда и ее фанатическая вера в «только лишь один мир»), и поэтому-то само дыхание ее убивает Чудо.

3.9.

Практика белой магии позволяет заметить и еще один очень интересный факт. Какой бы то ни был мир, и каких бы именно ограничений он ни потребовал – ограничения эти тогда только могут послужить успеху Свободы, когда они не противоречат осуществлению в этом мире трех основных Начал – не противоречат Любви, Истине, Красоте.

3.10.

Таким образом практика белой магии выявляет, помимо трех переменных (пространство, мир, время), существование также и трех констант (Истина, Красота, Любовь).

С первого взгляда кажется непонятным, откуда взяться константам (ограничениям!) в безграничных пространствах Свободы, к которым привел, вроде бы, именно решительнейший ото всего отказ.

Но противоречия нет. Допустить ВСЕ действительно означает и не допускать НИЧЕГО в качестве абсолютной, предельной, конечной истины…кроме, разве, Того, Кто определяет самую эту возможность что-либо допускать или не допускать.

3.11.

Действительно: НИЧЕГО абсолютного… но САМ Абсолют – остается. И остается в качестве Единственного, Что Действительно. Именно таким образом оказывается осуществлен ВЫБОР. То есть выбором оказывается не что иное, как полностью совершенный, исполненный, пройденный от начала и до конца – ОТКАЗ.

Именно прозрачность предельного отказа обеспечивает абсолютно ясное видение того, между чем и чем приходится выбирать. И в наипредельном, если можно так сказать, случае, когда удается допустить небытие даже самого «я» (а именно это на практике удается сделать юродивым) остается уже только лишь Одно.

Остается Тот, Который допускает, так сказать, экзистенцию самого этого не-бытия «я». (Ибо состояние допущения небытия «я» оказалось бы неустойчивым, если бы оно зависело только от произвола – а следовательно и от наличия – этого самого «я», НЕбытие которого этим допущением утверждается. Святые же могут юродствовать, сотворяя чудеса и прозревая будущее, многие десятилетия. Следовательно, То, Что оказывается возможным разглядеть в прозрачности наипредельнейшего отказа, едва ли есть всего только наше «я»…)

3.12.

«Самый вечный» вопрос: что же представляет из себя Это, Которое Остается? Но у Этого не бывает «что». Ему невозможно дать имени. Ибо имя – как это остроумно доказывает Алексей Лосев («Диалектика Мифа») – представляет собою миф. А миф представляет собою то, что развертывается… Но Абсолют – не развертывается в узких (для Него) пределах всевозможнейших игр «я»-мир, для которых только и требуются имена.

Можно, правда, отметить, как это было сделано выше, что практика таких игр абсолютно всегда показывает: для благополучия Свободы игры в каждом конкретном мире всегда требуется такое, именно, ограничение на свободу, которое позволяет утвердить Истину, Красоту, Любовь…

3.13.

Таким образом мы не можем знать Имени, но нам известны имена трех Констант Творения, выявляемых практикой Белой магии. Но эти имена оказываются ПРЕДЕЛОМ человеческого постижения… И эта предельность обнаруживает себя в том, что ни одному из Трех никому и никогда не удавалось дать такого определения, которое бы его ИСЧЕРПАЛО. Что есть Истина? Что есть Красота? Что – Любовь?… Каждый раз можно разве что указать, для пояснения самой сущности Именуемого… НА ДВА ДРУГИХ ИМЕНИ.

Каждое из Трех обладает отдельным бытием лишь как обладают отдельным бытием три пути, ведущие к Одному. Это есть три способа понимать, что существует Нечто помимо «я» и помимо «мира» (понимать лишь постольку, поскольку понимание это вообще оказывается возможным в пределах мира и в пределах «я»).

И ТОЛЬКО это Нечто есть то, что действительно существует.

3.14.

Если мы присвоим Этому Единственному Действительно Существующему наименование супер-»я» («Бог есть наше высшее Я» – Блаватская), то это будет не более и не менее справедливо, чем, например, присвоить Ему наименование супер-»мир». Слово «Бог» отражает лишь наше знание о том, что ЕСТЬ Нечто, Большее чем «я», мир, и большее чем все варианты самого это само-противополагания одной Действительности.