Кирк был не уверен, был ли он первым из своего вида, кого сюда пригласили. Но он знал, что в другие времена были. И в конце концов придет кто-то, кто поймет все, что увидит здесь. Но это была миссия другого времени и других путешественников. В своем пути Кирк нашел то, что должен был найти. Теперь его миссия была в том, чтобы вернуться с этим знанием, которое он вырвал у этого места, и воспользоваться им как и должно.

Он увидел перед собой первый проход: узкий, высокий и невероятно изогнутый. Он вошел в него, и сразу же очутился в стыковочной камере. Он увидел Персиваля Лоуэлла в центре темного помещения, сверкающего прожектором. А потом он услышал крик Тиберия. В голове Кирка сразу прояснилось. Призыв к действию оживил, взбодрил его, словно до сих пор внутри пещер обелиска он был погружен в другое, более медленное время.

Без эха, путающего направление звука, местонахождение Тиберия было легко определить. Кирк бросился к шаттлу на крик. Обогнув дальнюю сторону шаттла он обнаружил Тиберия, окруженного тенями. Там их было так много, что они накрыли его сопротивляющееся тело, что их грани и отражения делали вид Тиберия разбитым и преобразованным. Для Кирка это выглядело так, словно он видел свою одетую в черное копию сквозь разрушенную линзу или в разбитом зеркале.н первым из своего вида, кого сюда пригласили.ней, навсегда ы с Союзом Ференги, чувствую, что капитан Мак

Мгновение Кирк колебался. Тиберий был прав. Когда Кирк взял его в дорогу, не зная ни предназначения, ни того, что он найдет, он захватил с собой своего двойника как ключ, как взятку или как приманку. Кирк хотел использовать Тиберия, чтобы привлечь внимание Хранителей. В конце концов это оказалось ненужно. Этот огромный обелиск оказался не тем, чем считал его Кирк. То, что ждало в последней комнате, ждало только Кирка. Тиберий был ненужен. Тиберий не служил никакой цели. Тиберий никогда не был чем-то большим, чем случайной ошибкой, которая заслуживала удаления.

Кирк стоял замерев, наблюдая, как тени обхватили его двойника, сжимались, выталкивали, тащили его к входу в другой изогнутый корридор. Прочь от Кирка. Прочь от любого шанса на спасение.

Действие или бездействие – думал Кирк в этот момент. Выбор был за ним. Кирк знал, что было бы так легко просто отдать Тиберия, позволить ему уйти. Тиберий был монстром, который уничтожал миры и цивилизации, внедрил террор во вселенной, которая этого не заслуживала. Какая бы судьба ему ни была суждена, была ли эта судьба хуже, чем он заслуживал

Но в этот момент Кирку пришла в голову другая мысль, другое ощущение, другое воспоминание из прошлого. В покинутых ледяных шахтах земной Луны от интенданта Спока и Кетрин Джэнвей он услышал, что произошло после первого перехода, после его последней беседы с зеркальным двойником Спока.

– Один человек не может изменить будущее, – сказал зеркальный Спок.

– Но один человек может изменить настоящее, – настаивал Кирк. – Каким оно будет – Прошлое или будущее – Тирания или свобода – Вам решать.

Но эти вопросы стоило задавать не только в другом месте, другому человеку и в другое время. Это были вопросы, которые следовало задавать всегда, и всегда отвечать.

– У каждой революции, – сказал Кирк, – есть человек с предвидением.

Зеркальный Спок сказал, что он обдумает вызов Кирка. А когда Тиберий вернулся в свою вселенную, Спок ответил на этот вызов.

– И из-за того, что я сделал то, что предложили вы, – сказал Интендант Спок, – Империя действительно пала, и ее сменила еще более отвратительная. И эта отвратительность, резня и порочность моего мира – все это зло – существует из-за вас.

Кирк знал, что было бы так просто отказаться от Тиберия. Но сделав это, он должен был бы отказаться и от собственной ответственности. Осознав это, он сделал свой выбор. Из-за того, кем он был и во что он верил, Джеймс Т. Кирк мог сделать только одно. Он бросился вперед, чтобы сразиться за Тиберия. Он с бессловесным криком бросился в атаку, метнулся сквозь окружающие тени, чтобы очутиться рядом с Тиберием. Его двойник уставился на него так, словно на мгновение решил что Кирк был одним из нападавших, только теперь в более твердой человеческой форме.

– Пришло время возвращаться! – крикнул Кирк.

И тогда тени напали на него. Изменяющиеся фрагменты рук и пальцев потянулись к Кирку, как будто бы время скакало вперед и назад в неисправном сенсоре при записи. Но Кирк нашел одну целую руку и схватил ее за запястье, и этой хваткой сделал тень твердой. Грани и плоскости ее объединившегося лица стали реальными от контакта Кирка с тенью, и Кирк с ужасом увидел, что Тиберия как и его посетили образы из его прошлого. Но тени, окружавшие Тиберия, не были друзьями.