–  Птиц скоро не останется совсем, - продолжал жаловаться неутомимый Локки.
– Паутина - раз, да еще яйца жрут пауки. А размножаются с такой скоростью, что птицам их никогда не переклевать.

–  Птицы клюют пауков?
– удивился Тэг. Ветка его в темноте закачалась - степняк с опаской посмотрел наверх.

–  Маленьких, - успокоил его великан.
– Пока не подрастут, потом-то какая же птица с ними справится? А прежде, бывало, наворуешь яиц, зажаришь… - Гадость, - твердо сказала Каса.

–  Нет, не гадость! Ты же не пробовала, зачем говоришь?.. Птичьи яйца - это совсем не то, что у насекомых личинки всякие. Это вкусно, девочка. Светает.

Питти и сам заметил, что понемногу стал различать предметы. Он осторожно встал и потянулся. Придется идти по ветвям, но тащить теперь не только неуклюжих степняков, а еще и Локки с распоротым животом. В коконе, оказавшемся рядом с лицом, снова кто-то жалобно пискнул.
– Может, оставить вас со степняками здесь? Я мог бы быстро сбегать в деревню, привести помощь.

–  Питти, могу я тебя попросить?
– вздохнул Олень.
– Не делай этого. И за шутки меня извини. Нас всего-то осталось несколько охотников, а по этим местам ходить опасно… Не прощу себе, если опять кого-нибудь пришлая тварь кусанет. Уж пойдем потихоньку все вместе, я смогу.
– Мы не останемся, - сообщил Тэг.
– Килк, проснись, свалишься!

Через некоторое время шаман смог различать не только положения тел своих спутников, но и лица. Тогда он сразу же потянулся к освобожденному им из паучьего плена существу и обнаружил на развернутом коконе маленького попугайчика. Птичка лежала кверху лапками, приоткрыв клюв и жалобно глядела на своего избавителя полуоткрытыми глазами. Видимо, птенец совсем недавно встал на крыло и тут же угодил в паутину. Как же бедняга выжил?.. Питти тяжело вздохнул и запихнул попугая под пончо, в один из нашитых с внутренней стороны карманов. Шаман не любил ни о ком заботиться, но судьба обожала над ним издеваться.
– Пойдемте тогда?
– предложил Белка.

–  Поесть бы сперва… - Только теперь Питти заметил, что Тэг ухитрился втащить на дерево сороконожку и всю ночь держал ее на коленях.
– У нее есть места, которые можно есть сырыми.

–  Знаю. Ладно, пожуем немного. Локки, ты должен попробовать - это чтобы я простил тебе твои шутки.

–  Что?..
– Великан наморщил лоб и тут же нашел выход.
– Нельзя, с раной в живот нельзя ничего есть.
– Не пытайся отвертеться. Маленький кусочек вкусного сухого мяса. Дай ему, Тэг.

–  А знаете что?
– просветлел Локки.
– Мы можем раздобыть зайца! Питти, я вспомнил, ты же был мастером охоты с дерева! Да, точно!

Действительно, когда-то шаману не было равных в этом искусстве. Свеситься с ветки, зацепившись ногами, над беснующейся заячьей стаей и, используя себя как наживку, ловить на нож прыгающих длинноухих - чрезвычайно увлекательное занятие. Питти, помнится, ни разу даже не царапнули.

–  Это будет на обед, - твердо сказал шаман.
– А на завтрак - сороконожка. Ешь, Локки, а потом скажи нам, что это - гадость. Иначе ты будешь плохо выглядеть в моих глазах.

–  А нужны мне твои глаза?
– огрызнулся великан, однако взял у Тэга протянутый кусок белой плоти.
– Запить ничего нет? Ладно, я это сделаю, но только при условии, что вы потом попробуете запеченного на углях зайца. И девочка тоже.
– Такой же маленький кусочек, - согласилась Каса, набившая уже полный рот.

Локки смахнул с ладони мясо и долго жевал. Молчание затягивалось. Килку вдруг почему-то стало так смешно, что изо рта у степняка полетели кусочки пищи. Потом великан молча потянулся и отломил от распоротой сороконожки еще немного.

–  Согласен, это можно есть. Хотя без соли и пресновато. Но все равно, этим тварям не место в Лесу, с этим ты согласен, Питти?

–  Я бы был согласен с тем, что этим тварям вообще не место на земле, если бы от этого хоть чтото изменилось, - пожал плечами шаман.
– Давай договоримся, что люди могут жить так, как они хотят, и есть то, что им нравится. А ты не будешь больше так шутить со своим топором и моей шеей.

–  Я тебе клянусь, это была шутка!
– возмутился Локки.
– Захотелось поиграть с огнем, что ты - не понимаешь? Про тебя столько всего рассказывали, какой ты сумасшедший - чуть что за нож, и как ты расплевался со всеми шаманами у себя и сказал, что больше всех стариков знаешь, а потом убил троих и чуть не уволок ту девку… Должен я был с тобой поближе познакомиться?

–  Мне не понравился твой способ знакомиться. Ладно, забыли… Кстати, если в Лесу все так плохо, то не хочешь ли посмотреть на другие края?

–  На Степь?
– Локки что-то прикинул в уме.
– Да видел я Степь, выходил когда-то давно, когда там еще пройти было можно… Все хочу сказать: вы просто герои, что там пробрались, через кромку… В общем, не очень мне Степь интересна. Голая, ровная. Говорят, смертоносцы летают. Это правда?
– Правда, причем летают у самого Леса.

–  Тогда пойдем лучше в Болото! Ну, если тебе не сидится в Лесу… А я думаю, что твои Белки не обрадуются, когда тебя увидят. Пойдем к болотным людям, к ним ведь еще никто не ходил! У меня есть приятель, Таффо, ты его увидишь в деревне, он тоже подумывает уходить.