— А жулик Пашка узнал о нашем присутствии в Берлине с опозданием и за неимением времени на организацию представлений вынужден был принимать решительные меры, — по инерции договорила я, приветствовав любезное предложение Ксюшиного родителя глубоким кивком. — Но прибытие Юрика Солнцева враги, увы, не прозевали. Наверное, ему переводчика Пашу-Кешу тоже Людочка посоветовала.

— Теперь все понятно, — повторила Ирка и на радостях первой подставила свой стакан под пенную струю шампанского.

Мы выпили за счастливый случай, позволивший нам избежать печальной участи Юрика Солнцева, а потом я предупредила правильного переводчика Коха:

— Херр Пауль, вы-то хоть не напивайтесь! Сейчас нам, как никогда прежде, нужны ваши профессиональные услуги. Для начала я попрошу вас сделать один очень важный телефонный звоночек. Надеюсь, вы еще не уходите?

— Вот об этом ты можешь не волноваться: папа Кох и его детка готовы остаться со мной на всю жизнь! — прикрывшись ладошкой, шепнул мне Вадик.

И физиономия у него при этом была такая, что без комментариев становилось ясно: мой напарник твердо предпочитает скоропалительному брачному союзу-интернационалу пожизненное одинокое сиротство. Однако ему хватило ума не уведомить об этом Ксению и ее папу, и они не отказались по-родственному помочь нам в щекотливом деле.

Утомившись дневными трудами и приняв на впалую грудь два стакана глинтвейна, старушка-интуиция задремала, и поздний телефонный звонок стал для Руди Виккерса малоприятным сюрпризом.

— Доброй ночи, уважаемый господин инспектор! — безукоризненно вежливо приветствовал его немного нервный мужской голос. — Прошу извинить меня за то, что я беспокою вас в неурочное время, однако дело важное и отлагательства не терпит.

— Слушаю вас, — коротко ответил Руди, героически поборов зевок и посмотрев на экран телевизора, который даже не надеялся на то, что его будут смотреть: передача про голливудских кинозвезд, под которую инспектор провалился в сон, шла с выключенным звуком.

Бабуля-интуиция заворочалась, но пока помалкивала. Виккерс машинально отметил, что незнакомец даже в поздний час и в состоянии волнения говорит на превосходном немецком — по опыту Руди, это выдавало человека, чья работа связана с языком. Ночной собеседник мог оказаться любопытным газетчиком, поэтому инспектор дал своей первой реплике соответствующее развитие:

— Слушаю, но если вы журналист, то я ничего вам не скажу.

— И не надо, говорить буду я!

Виккерсу показалось, что незнакомец даже обрадовался.

— Инспектор, будучи добропорядочным гражданином, я считаю своим долгом сообщить вам приметы человека, который имеет отношение к двум убийствам, которые…

Добропорядочный гражданин неожиданно замолчал, и Руди услышал в трубке какие-то другие голоса. Кажется, женские и, совершенно точно, возбужденные, однако что они говорят, понять было невозможно: оживленный разговор, похожий на спор, велся не на немецком.

Старушка-интуиция насторожилась, как дрессированный заяц при виде барабана.

— Прошу прощения, — в трубке снова возник взволнованный мужской голос. — Я, кажется, обсчитался, убийств было больше, чем два. Достоверно известно, что жертвами преступников в разное время стали двое мужчин и одна собака. Все они были задушены, а тела их утоплены в реке.

— Кто вы, назовитесь! — потребовал инспектор.

Он окончательно проснулся и страшно пожалел, что его мобильник не оснащен полезной функцией записи телефонного разговора. Входящий номер определился длинной вереницей цифр, сочетание которых выглядело непривычно. Бабуля-интуиция тут же подсказала, что среди абонентов немецких операторов сотовой связи владелец этого телефонного номера наверняка не числится.

— Вам незачем знать мое имя, я не имею никакого отношения к этой истории, и важная для следствия информация попала ко мне совершенно случайно! — вполне искренне заверил Виккерса незнакомец. — Я только хочу рассказать вам то, что мне известно об одном из преступников.

— Он действует не один? — быстро уточнил Руди.

Его собеседник опять выдержал паузу, позволив чуткому инспектору вновь уловить отголоски жаркого диспута на чужом языке.

— Преступников как минимум двое, — сообщил добропорядочный гражданин. — Они передвигаются по Берлину на автомобиле марки «Форд». Машина не новая, нуждается в ремонте, кузов цвета хаки.