На одной из полок Эрхард наяривал веником из дубовых листьев своего любимого племянника, а тот слегка подвывал от удовольствия. Заметив мнущегося у порога киммерийца, десятник хмыкнул и окликнул его:

– Конан, не стой как столб, бери ушат, делай себе воду по вкусу и иди сюда. А ты вставай, нечего разлеживаться! – и Эрхард шлепнул младшего родственничка веником по голове.

Конан, следуя совету, набрал полный ушат горячей воды и залез на полок рядом с Эрхардом.

– Э-э, нет, – помотал головой десятник. – Воду поставь на второй полок, моются обычно там, отдыхают на первом, – тут он наклонился к лежавшему на нижней лавке зингарцу и озабоченно позвал: – Вальсо, ты еще живой?

Получив слабый, но несомненно утвердительный кивок, Эрхард продолжил:

– А парятся на третьем… Эртель, я же сказал – сгинь! Иди мыться, а я пока займусь этим бестолковым варваром. Давай ложись! Эй, кто-нибудь, поддайте парку!..

Конан блаженно вытянулся на гладком отполированном дереве, а десятник начал охаживать его веником. Волны раскаленного воздуха приятно горячили тело, выгоняли из него усталость и хворь, все мышцы расслабились…

Когда варвар, пошатываясь, выбрался из парной, ему показалось, что он заново родился. Кожа была протерта почти до дыр и стала гладкой, как у младенца, а пропарили его почти до костей.

«Да, – мысленно согласился киммериец с утверждениями Эрхарда и Веллана, – настоящее мытье все-таки только в бане…»

На столе в предбаннике кроме свертков с чистой одеждой появилось и еще нечто новенькое – пузатый запотевший жбан и большая деревянная кружка. Конан вышел первым, остальные еще мылись, а потому бочонок сейчас целиком принадлежал ему. Варвар приподнял крышку и осторожно понюхал – так и есть, отличное ячменное пиво!

Налив себе полную кружку, Конан плюхнулся на лавку и подумал, не окунуться ли в пруд? Вон Эртель и Хальмун несколько раз бегали туда-сюда…

Пока он так размышлял, потягивая горьковатый терпкий напиток, дверца парной приоткрылась и оттуда высунулась мокрая и взъерошенная голова Эртеля.

– Ребята, варвар уже пиво хлещет! – возмущенно заорал он. – Давайте быстрее, а то нам ничего не достанется!

В предбаннике тут же стало тесно и шумно. Все толкались и лезли к жбану, возникла маленькая потасовка – Эртель и Веллан совместными усилиями попытались отобрать у Конана кружку, но им не повезло и пришлось пить прямо из бочонка.

Аккуратно разложенные свертки кто-то предусмотрительно пометил клочками пергамента с именами. Так как читать умели не все, Эртель начал их раздавать, а точнее – быстро разбрасывать, нарочно путая всех. Конану досталась домотканая серая рубаха, куртка из оленьей кожи с бахромой и такие же штаны. Само собой, никто и не подумал выстирать свою старую одежду – Эрхард велел бросить все в корзину, а потом он пришлет служанку заняться этим барахлом.

В доме уже было все приготовлено для встречи гостей. В трапезную вытащили большой длинный стол, на котором чего только не стояло: запеченный целиком молочный поросенок и зажаренный на вертеле вепрь, тушеная под чесночным соусом оленина и куриные котлетки, суп из потрохов и жареные с луком грибы, ячменные хлебцы и пирожки со всевозможной начинкой… Возле каждой тарелки возвышались два кувшина с разными сортами пива. Вина оказалось немного – всего пять бутылок на весь стол.

Селена, как хозяйка, заверила всех, что еда на столе будет пополняться, а пива у них восемь сортов и каждый может наполнить опустевший кувшин из бочек в углу. Дальнейшие ее слова потонули в громком чавканье и хрусте – отряд набросился на еду.

Первым делом Конан отрезал себе хороший кусок вепрятины и, полив ее сверху всеми соусами и приправами, до которых смог дотянуться, запихнул в рот. Следом отправился пирожок с печенкой, затем порция котлеток, оленина… Все это заливалось огромным количеством пива, потому что варвар постоянно наведывался к бочкам и перепробовал все сорта. Самое непривычное блюдо – грибы – он оставил на закуску, но, когда потянулся деревянной лопаткой к огромной миске, выяснилось, что кто-то уже успел очистить ее до блеска. Это печальное открытие слегка испортило Конану настроение, но ухмылявшийся Эрхард шепнул что-то Селене и вскоре перед киммерийцем оказалась тарелка, полная грибов. В качестве благодарности Конан чмокнул Селену в щеку и даже не заметил, как она смутилась.

Наконец, желудки были набиты доверху, так что сама мысль о том, чтобы съесть хоть что-нибудь, вызывала отвращение, и начались светские беседы, изредка прерываемые рыганьем и ковырянием в зубах.

Конана больше всего интересовало происхождение оборотней и он попытался расспросить об этом тройняшек, выяснив наконец их имена – Хеврилл, Марен и Ренделл. Правда, варвар все время их путал и не слишком понял, почему близнецы живут в доме Эрхарда – своего, что ли, завести не могут?

Ренделл, выглядевший наиболее серьезным из братьев – именно он сыграл роль Отца-Волка для жителей Грейзи – взялся объяснить настойчивому и слегка окосевшему киммерийцу историю появления на свет рода оборотней.

– Понимаешь, Конан, – начал оборотень, не забывая подливать себе и собеседнику, – существует такая Книга Начал, по которой мы молимся нашему Создателю. Она гласит… – Ренделл слегка задумался, а затем нараспев произнес: – «Был день и создал Творец землю, был второй день и создал он различных животных, птиц и других тварей земных, и был третий, когда явил Создатель богов и сказал: „Вот чада мои возлюбленные, они будут править созданным мною миром.“ Тогда встал среди богов один, светлый ликом, и сказал: „Некем нам править, ибо на земле нет тварей, обладающих разумом, сходным с нашим.“ „Хорошо, – молвил Создатель. – Я создам по вашему образу и подобию ваших подданных – людей“. Уф!..