Шрифт:
– У монахов-йогов, возможно, такого правила и нет, но у монаха Хонъин оно есть. И с этим ничего не поделаешь.
– Так я сейчас твою пешку убью, только и всего.
– Вассал не боится даже смерти, не говоря уже о затрещинах. Пойдем так.
– Вот так? Ладно. «С юга дует легкий ветер, но в палатах нет прохлады». Вот так будет безопаснее.
– Ага… Смотри, вот не думал, что ты способен на такой ход! А мы пойдем так. Что ты будешь делать, интересно?
– Да уж что-нибудь сделаю. Что-нибудь… «Леденеет меч под небом». Ну что с тобой возиться, получай!
– Постой, постой, что ты делаешь?! Ведь это же всему конец! Что за шутки? Погоди немного!
– Я же тебе говорил, что так ходить нельзя.
– Прошу простить мне этот ход. Возьми назад эту белую.
– Что? И эту обратно?
– А заодно и ту, что рядом.
– Ну, это уже наглость.
– Do you see the boy? [179] И это при нашей нежной дружбе? Не говори мне таких вещей, я не перенесу. Забери эти пешки. Речь идет о жизни и смерти. Погоди хоть немного, сейчас у меня на арене появится главный актер, а ты все хочешь загубить!
179
Do you see the boy? – Здесь: каков молодчик! (англ.).
– Это меня не касается.
– Пусть, пусть не касается. Только ты ходы верни.
– Ты уже шесть раз просил вернуть ходы.
– Ох и память же у тебя. Видишь ли, на этот раз я прошу тебя взять назад целых два хода. Говорю тебе, забери эти пешки. Не надо так упрямиться. Посиди немного в позе созерцания, и тебе станет легче.
– Но если я так сделаю, я проиграю.
– Да ведь тебе с самого начала было все равно, выиграешь ты или проиграешь.
– Мне все равно, я могу и проиграть. Но я не хочу, чтобы ты выиграл.
– Вот так прозревший! Ты все такой же – «Весенний ветер прорезает молнию».
– Не ветер молнию, а молния ветер. Все перепутал.
– Ха-ха-ха-ха… Оно и в перевернутом виде хорошо. А ты молодцом, еще держишься. Ну, ладно уж, оставь все как есть.
– Смерть и рождение – не в нашей власти. А беда приходит нежданной.
– Аминь! – И Мэйтэй-сэнсэй опустил камешек на первое попавшееся место.
Пока Мэйтэй-кун и Докусэн-кун сражались не на жизнь, а на смерть в го, у входа в гостиную сидели рядышком Кангэцу-кун и Тофу-кун, а возле них – хозяин с кислым выражением лица. На циновке перед Кангэцу-куном лежали три ломтя сушеного бонита.
Ломти бонита появились из-за пазухи Кангэцу-куна. Они еще хранили тепло человеческого тела. Хозяин и Тофу-кун озадаченно глядели на них. Кангэцу-кун сказал:
– Четыре дня назад я вернулся из поездки на родину, но у меня были разные дела, и я не мог навестить вас сразу же по приезде.
– С этим нечего было спешить, – заявил хозяин, как всегда не очень приветливо.
– Конечно, можно было и не спешить. Но мне хотелось скорее передать вам вот эти гостинцы.
– Это ведь бониты?
– Да, ими славится моя родина.
– Может быть, твоя родина и славится ими, но их сколько угодно в Токио. – Хозяин взял самый большой ломоть и поднес к носу.
– По запаху качество бонита определить нельзя, – заметил Кангэцу-кун.
– Наверное, они славятся у вас величиной…
– А вы попробуйте на вкус.
– Это само собой, но вот здесь я вижу что-то странное, эта сторона как будто примята.
– Вот потому-то я и хотел принести их вам поскорее.
– Почему?
– Как почему? Ведь это же мыши отъели.
– Ну, тогда уволь. Еще съешь и чумой заболеешь…
– Да нет, не беспокойтесь! Это ничего, когда объедено так немного.
– Где это мыши объели?
– На корабле.
– Как на корабле? Почему?
– Мне некуда было их девать, и я положил их вместе со своей скрипкой. И в тот же вечер мыши их объели. Да не только бониты, они и скрипку приняли за бонит и тоже погрызли.
– Что за дуры эти мыши. Они, пока жили на корабле, видно, совсем перестали понимать что к чему. – Хозяин опять уставился на ломти бонита.
– Ну, мыши, наверное, везде дуры, где бы они ни жили. Я боялся, что и в пансионе мыши пронюхают о том, что у меня есть бониты, а потому на ночь прятал их себе под спину.
– Это, знаешь ли, немного нечистоплотно.
– Вот я и прошу перед употреблением в пищу слегка их помыть.
– Слегка помыть – от этого они чище не станут.
– Тогда, я думаю, можно почистить их пеплом.
– Скрипку ты тоже с собой в постель брал?
– Скрипка слишком велика, чтобы класть ее с собой, но…