Васильев Владимир Николаевич
Шрифт:
Можно подумать, что ему суждено когда-нибудь стать прежним.
Двадцать четвертого июля утренние тренировки были прерваны сигналом «ALERT»; уже в тревожном рукаве стало известно, что сектоиды высадили террор-группу вблизи Барселоны. Не успели еще икс-комовцы полностью облачиться, как в рукаве показался де Григ. Стратег был короток и прямолинеен.
– Пир! Если чувствуешь, что тебе лучше остаться – оставайся.
Лихачев молча покачал головой. Остаться? Ни за что. Теперь он должен воевать за двоих, за себя и за Костю. И еще за всех погибших в ходе проекта. И ему предлагают остаться? Абсурд.
– Нет, Брюс. Я не могу остаться.
– Понятно, – ответил де Григ. – На миссию отправляются: Завадски!
Ник тотчас убежал в ангар, к «Рейнджеру», грохоча ботинками по квадратным плитам.
– Лихачев!
Пир направился следом.
– Дориго!
Адам оскалился, хлопнул кого-то по плечу и рысцой потрусил за товарищами.
– Воронин! Гейслер! Шадрин!
Оперативники один за другим грузились в «Рейнджер», а оставшиеся молча ждали своей очереди. Очереди занять место в боевом самолете – или разочаровано уйти в командный и бессильно глядеть на экраны, глядеть как побеждают – или гибнут – друзья.
– Пеев! Язерский! Чукарин! Самусенко!
Все. Десятка. Дистанционщик МакМаннаман уже давно в «Рейнджере», тестирует свою хитрую аппаратуру.
Двое из стариков – Тюрамаз и Сегерсен вопросительно взглянули на де Грига. Замшефа впервые появился в тревожном рукаве лично. И никогда раньше отбор на миссию не происходил подобным образом.
– Брюс, – хрипло спросил невозмутимый швед. – Что-то случилось?
На терроры обычно посылали самых опытных. Оставлять таких бойцов, как Тюрамаз и Сегерсен на базе без веской причины никто, конечно же, не стал бы.
Де Григ поднял тяжелый взгляд на четверку оставшихся икс-комовцев – кроме шведа и турка в тревожном рукаве остались здоровяк Чжешуа и Хелен Бреди.
– Мы засекли боевой крейсер над Атлантикой. Он неторопливо тянет на восток, к Европе. Не исключено, что террор в Барселоне – лишь отвлекающий маневр перед нападением на базу.
Сегерсен кивнул:
– Понятно. И если худшие опасения оправдаются, нам вчетвером отбивать базу?
– Да, Густаф. Наверное, вам в помощь дадут кого-нибудь из пилотов… Но боюсь, что для них такая работа станет верным самоубийством.
– Тогда нечего их и дергать. Попробуем вчетвером…
– А если это будут тоже сектоиды или этериалы с их чертовой псионикой? Если, не приведи господь, человекозмеи и хризалиды? А?
Сегерсен пожал плечами.
– Ладно, – де Григ безнадежно махнул рукой, и в тот же миг, заглушая его слова, взвыла турбина «Скайрейнджера». Железная птица с икс-командой внутри медленно тронулась и, все убыстряясь, вкатилась в стартовый коридор. Рев двигателей стал нестерпимым.
– Удачи! – пошевелил губами Тюрамаз, не услышав собственного голоса.
Спустя пять минут полностью облаченные в боевое оперативники сидели перед информэкранами в командном центре.
Глава тринадцатая.
Конец июля 1999.
Завадски пихнул Пира локтем.
– Не кисни, старик! Сейчас мы им вжарим, клянусь гвоздем, на котором висел портрет моей бабушки в мэрии Таунсвилла!
Засмеялись все, кроме Пира.
– Извини, Ник, – сказал Пир тихо. – Что-то мне паршиво…
Завадски опустил руку Пиру на плечо.
– Все в норме, Пир. Все в норме…
До Барселоны был от силы час лету. Наверняка даже меньше. Поэтому ван Торенс нарисовался на коммуникационном экране спустя пятнадцать минут после старта.
– Привет, орлы! Как самочувствие? – поздоровался он.
– Пир киснет, – сообщил Дориго. – Можно я ему спирта дам?
Брови ван Торенса поползли на лоб.
– Спирта? Не от него ли ты был таким отважным на последних миссиях, а Адам?
– Так я тебе и сказал, – огрызнулся Дориго.
Пир поднял стеклянный взгляд на Дориго.
– Дай, – попросил он. – В самом деле…
Дориго несколько секунд оставался неподвижным, потом вытащил из нагрудного кармана маленькую плоскую фляжку и свинтил колпачок.
– Держи, старик…
Пир глотнул, чувствуя как огненный смерч опалил горло, а по телу разлилось успокаивающее тепло. Во рту разом высохло, зато прояснились мысли.
– А-а! Тудыть твою!
Он вернул ополовиненную фляжку Адаму.
– Эй, Пир! – сзади привстал над креслом Толик Воронин. – На, загрызи…