Им пришлось к тому же сдерживать дисанцев во главе в Ульвом — те с радостью убивали магтов как умердвиков.

— Что они собираются делать с этими безумными магтами?

— Они еще сами не знают. Вначале они хотят посмотреть, что будет с магтом, если удалить или уничтожить его мозгового паразита. С детьми значительно проще. Если заметить болезнь вовремя, паразита можно уничтожить раньше, чем он причинит значительный вред.

Леа осторожно прижалась к нему.

— Я еще слаба. Давай посидим.

Напротив иллюминатора стоял диван, с него они могли по-прежнему видеть Дис.

— Мне нравится мысль о магте, лишенного мозгового симбионта, — сказала Леа. — Если его организм и вынесет шок, мне кажется, что не останется ничего другого, кроме безмозглого тела. Я не хочу быть свидетелем этой серии экспериментов. Надеюсь, что ноджорцы найдут более гуманное решение.

— Я в этом уверен.

— Ну а как насчет нас? — спросила она смущенно, прильнув к нему.

— Должна сказать, что у тебя самая высокая температура из всех, к кому я притрагивалась. Это действует возбуждающе.

Брайан смутился. Он не мог забыть ужасов прошлого, заменяя их сегодняшним удовольствием.

— Да, что же насчет нас? — повторил он.

— Той ночью в госпитале, — она улыбнулась, — ты так смущался.

Мне помнится, ты там что-то говорил и делал. Я спрашиваю тебя, как анварская девушка. Что мы будем делать? Поженимся?

Было необыкновенно приятно держать в руках ее стройное тело и чувствовать, как ее волосы касаются его щеки. Они оба чувствовали это, и от этого его слова звучали еще более беспомощно.

— Леа, дорогая! Ты знаешь, что ты для меня значишь. Но ты должна понять, что мы не можем пожениться.

Ее тело напряглось, Она рывком отодвинулась.

— Эй ты, большой, жирный, эгоистичный кусок мяса! Что ты этим хочешь сказать?

— Леа, подожди! Ты лучше подумай, чем так говорить. То, что я сказал, не имеет никакого отношения к моим чувствам к тебе. Но брак означает детей, а ты биолог, и знаешь, что земные гены…

— Глупая деревенщина! — закричала она, царапаясь. Он не отодвигался и не пытался остановить ее. — Я ожидала от тебя большего с твоими претензиями на понимание! Но все, о чем вы можете думать — это ужасные небылицы о генах земли. Ты такой же, как и остальные фанатики с провинциальных планет. Я знаю, как вы все смотрите на наш маленький рост, наши аллергии, гемофилию и другие слабости, которые сохраняются в нас поколениями. Вы ненавидите…

— Но я хотел сказать вовсе не это. Ваши гены гораздо прочнее — это мои принесут смерть потомству. Мой ребенок при естественном рождении убьет и себя, и мать, если доживет до срока. Ты забыла, что ты — подлинный человек, а я — недавняя мутация.

Леа застыла от его слов. Это была правда, о которой она не задумывалась.

— Земля — это дом, это планета, на которой выросло человечество.

За последние несколько тысяч лет в генах землян могли появиться какие-то слабости, но это ничего по сравнению с сотнями миллионов лет, которые потребовались для развития человечества.

Сколько новорожденных на Земле доживают до года?

— Ну… почти все. Какая-то доля процента умирает, и я не могу точно сказать сколько.

— Земля — это дом, — мягко повторил он, — когда люди покидают дом, они могут приспособиться к разным планетам, но за это надо дорого платить, и самая ужасная цена — мертвые дети. Успешная мутация живет — неудачная умирает, естественный отбор действует жестоко. Я и моя сестра — это удача эволюции, но у моей матери было еще шесть детей, которые умерли младенцами, и еще несколько не успели родиться. Ты ведь знаешь об этом, Леа?

— Знаю, знаю, — она плакала прикрываясь руками. Он держал ее, и она не вырывалась. — Я знаю это, как биолог, но я устала быть только биологом, и я думала о тебе как женщина. Я нуждаюсь в тебе, Брайан. Ты очень нужен мне, потому что я люблю тебя, — она вытерла глаза. — Ты отправляешься домой? Назад на Анвар? Когда?

— Я не могу ждать слишком долго, — сказал он с несчастным видом — помимо своих личных желаний я чувствую себя частью Анвара.

Когда вспоминаешь о том количестве людей, которые страдали и умирали ради того, чтобы я мог сидеть здесь… это пугает. Я понимаю, что в этом нет логики, но я чувствую себя в долгу перед ними. Все, что я делаю и буду делать в ближайшее время, не так важно, как возвращение на Анвар.

— Я хотела бы поехать с тобой, — это был вопрос, а не утверждение.

— Нет, ты не можешь. На Анваре ты просто не выживешь.

Леа молча смотрела через иллюминатор на Дис сухими глазами.

— В глубине души я всегда знала, что этим кончится. Если ты думаешь, что сказанное тобой в новинку для меня, то ты ошибаешься. Я завидую твоей будущей жене и детям, но не слишком.

Я очень рано привыкла к мысли, что на Земле нет ни одного мужчины, за которого я бы вышла замуж. У меня тоже были детские мечты о герое космоса, и мне кажется, что я приписала тебе его черты, не сознавая этого. Я люблю свою работу больше банального замужества и, вероятно, закончу, как суровая целомудренная старая дева с большим количеством знаний и титулов, чем сама смогла бы запомнить.