– Вот спит герой, – сказал знакомый голос с неподражаемой интонацией.

Прищурившись, я различил протянутую руку. Ухватившись за нее и опираясь о стену, поднялся, прислонился спиной к холодному камню. Факел поднимался вслед за мной, придвинулся, опустился, и тот же голос встревожено произнес:

– Гордон! Ах, черт, Ашур, что с тобой?

Я вяло поднял руку, провел по лицу – его покрывал обильный липкий пот. Как я попал в этот темный коридор? Я никогда здесь раньше не был.

– Гордон! – Меня взяли за ворот мокрой рубашки, крепко встряхнули. – Ну, Гордон! Ты меня слышишь?

– Слышу, – сказал я. – Слышу. Я Гордон, ты Элджи, что тебе от меня надо?

– Уф-ф-ф! – Запрокинутое лицо Элджи отодвинулось. – Сначала мне показалось, ты пьян, потом… Да что с тобой такое?

– Где я?

– Этот коридор ведет в покои Альберта. Я иду от него, а ты… лежишь.

Я пытался сообразить. Что же, и во сне я продолжал ползти сюда?

– Сядем, – предложил я. И сам сел на пол, посмеиваясь.

– Гордон! – в голосе Элджи я различил слезы. – Гордон, вставай! Да вставай же! Ты правда пьян?

Я закрыл глаза, снова куда-то уплывая.

– Гордон! – мерно говорил Элджи и бил меня по щекам. – Гордон! Гордон!

Я поймал и крепко сжал небольшую сильную руку. Надо быть слепым… Или им притворяться, чтобы не понять – кто есть кто. Со стоном облегчения Элджи опустился рядом на пол. Не выпуская его ладони, я сказал:

– Элджи. Почему ты… не сказала мне?

Она вспыхнула мгновенно. Отвернулась и тут же выпрямилась, с вызовом тряхнув головой.

– Сначала это получилось случайно. Ты принял меня за мальчика. Мне это показалось забавным. А потом я хотела поехать с тобой и боялась, что ты не возьмешь меня. Вот так все и… Извини.

Я молчал. Элджи вырвала руку из моих пальцев, воскликнув с досадой:

– В конце концов, какое это имеет значение!

– Никакого, – сказал я через паузу. Что-то мешало мне согласиться. Если бы я… но что бы произошло, если б я знал? Я не взял бы с собой Элджи… Габи.

И после встречи с ночными всадниками от меня и следа бы не осталось.

– Но почему Грудда.

– Я попросила ее. И Альберта. И…

– Всемирный заговор. Но ты снова обманула меня. Ты обещала не приходить сюда, в замок.

– Я ждала четыре дня! – выпалила Элджи. – Я приехала, и Альберт рассердился и прогнал меня, и я вижу тебя в коридоре, и думаю, что ты пьян, а я там схожу с ума… Что это с тобой?

– Не знаю, – я провел ладонью по лбу. – Голова закружилась. Я, наверное, упал…

Элджи смотрела на меня, сдвинув брови.

– Что ты ел или пил сегодня?

– Что обычно. Мы всегда ужинаем с Габриэллой…

– С Габриэллой! – подскочила Элджи. – С Габриэллой! О, идиот! Какой же ты идиот, Гордон!

– Почему? Она сразу узнала, кто я… и обрадовалась, в отличие от всех остальных моих родственников!

– Обрадовалась? Габриэлла? Да она способна радоваться только чьей-то смерти! – Элджи вдруг оборвала сама себя и уставилась на меня широко открытыми глазами. – Или… ну конечно… как я могла не подумать… обо всем думала, только не об этом…

– Что?

Элджи отвернулась. Сказала обидно-снисходительным тоном:

– Я тебя не осуждаю. Все мужчины слабы. Чем ты лучше других?

– Еще бы ты осуждала! – вскипел я, поняв, к чему она клонит. – Это мое дело… девчонка!

– Вот именно, – подытожила Элджи. – Влюбился. Теперь ты покорен, как овечка, и делаешь и думаешь только то, что нужно ей. И что же она рассказала тебе о твоем прошлом?

Я молчал. Я помнил о Ганелоне. Я помнил об Асмуре. И только сейчас впервые задумался – а было ли все это на самом деле? Действительно ли я шел на все ради трона, который теперь мне был, в общем-то, безразличен?

Ожидая ответа, Элджи рассеянно вытирала мою мокрую грудь прохладной ладонью. Я молча отвел ее руку. Элджи смутилась.

– Думаешь, я наговариваю на Габриэллу?

– Н-не знаю, – сказал я осторожно. – Но, по-моему, у тебя неверное представление о ней…

И прикусил язык: следовало добавить – и обо мне. На мое удивление, Элджи не взорвалась. Она глядела на меня задумчиво.

– Тебя познакомили с Айратом? – неожиданно спросила она.

– Н-нет…

– И за столько дней ты даже не попытался увидеться с ним, с Альбертом или с сестрицей Гивой?

Сказать было нечего. Я действительно не вспомнил о существовании других моих родственников прямо здесь, у меня под боком. Все мои мысли занимала одна Габриэлла.