— Вот только не надо говорить мне, чего я хочу, а чего нет. Я сам принимаю решения.

— В данном случае — неудачное.

— Зато единственно возможное.

— Только не для меня. — Клэр отчаянно старалась обуздать переполняющие ее эмоции. — Я ведь уже сказала, что мне от тебя ничего не надо.

Лицо Маркоса оставалось непроницаемым.

— Возможно, у тебя тоже уже нет выбора.

Это он о вероятной беременности, догадалась Клэр.

— Что ж, я готова рискнуть, — с притворной решимостью отозвалась она.

Маркос довольно долго молчал, сосредоточенно глядя на дорогу перед собой.

— Думаешь, шанс так невелик? — наконец спросил он.

— Не хочу задеть твое мужское самолюбие, но да, именно так я и думаю.

Насмешка не оказала на него никакого действия.

— А если этот шанс все-таки станет реальностью?

Молодая женщина нервно сглотнула.

— Тогда и буду разбираться.

— Каким образом?

Она мгновенно поняла, о чем думает Маркос.

— Да уж конечно не абортом! — Тут и думать было нечего.

— Значит, будешь растить ребенка одна.

— И вовсе не одна. Я… — Клэр осеклась и тряхнула головой. — Послушай, давай не будем обсуждать то, чего скорее всего не случится! И уж точно не случилось бы, если бы ты не… не сделал того, что сделал!

— Поскольку в первый раз ты и сама не предохранялась, это все равно могло бы произойти, — резко возразил Маркос. — Стопроцентной гарантии, знаешь ли, никогда не бывает.

Повисла тягостная пауза. А когда Маркос нарушил молчание, голос его звучал гораздо сдержаннее:

— Все равно мне нет никаких оправданий. Я поступил плохо. И у меня нет никаких прав мешать твоему отъезду. Если хочешь, уезжай, только сначала пообещай мне одну вещь.

Клэр снова сглотнула.

— Какую?

– Если будет ребенок, ты позволишь мне взять на себя финансовую сторону вопроса. — Она чуть помедлила с ответом, и он кинул на нее быстрый взор. — Я должен настоять хоть на этом.

— Хорошо. — Устремив взгляд на дорогу, Клэр безжизненным, внезапно потускневшим голосом спросила: — И куда теперь?

— В службу ремонта. Забрать твою машину. Вчера поздно вечером мне сообщили, что все готово. Так что через час-другой можешь ехать куда хочешь.

В груди у Клэр стеснилось.

— Ты с самого начала собирался именно так поступить, да? — невольно вырвалось у нее.

— Только если ты недвусмысленно дашь понять, что ни за что и никогда не согласишься стать моей женой. — Голос Маркоса звучал так же тускло и невыразительно, как и у нее. — Похоже, моей совести не суждено успокоиться.

— Но с какой стати тебе терзаться угрызениями совести! Ты же ни в чем не виноват! — запротестовала Клэр. — Если бы я не заварила всю эту кашу, ты бы даже не знал о моем существовании.

— Но ты приехала, и я узнал тебя. И теперь должен научиться жить с мыслью, что «Орестиос» принадлежит мне лишь по ошибке.

Клэр не нашла, что ответить. Наверное, ей полагалось радоваться, что Маркос наконец отказался от затеи с женитьбой. Но почему-то она испытывала лишь тоскливое отчаяние.

«Фиат» был и вправду готов. Вымытый до блеска, он выглядел как новенький. Маркос положил чемодан Клэр в багажник и без дальнейших проволочек отдал ей ключи.

— Ты уже выбрала маршрут?

— Наверное, вернусь тем же путем, что и приехала. — Она все мешкала, никак не решаясь поставить точку, сделать роковой шаг. — Правда, мне ужасно жаль, что я поставила тебя в такое неловкое положение.

Какие бы мысли не таились в глубине черных глаз Маркоса, прочесть их было невозможно.

— Это мне следует извиниться за то, что я пытался навязать тебе союз, который был выгоден только мне. Но, пожалуйста, помни об обещании.

Клэр пробормотала что-то невнятное, не желая даже мысленно признать вероятность того, что ей и впрямь придется вспомнить о своем слове. Повода тянуть время дольше не оставалось. Подавив вздох, она уселась за руль и, ожидая неизвестно чего, мучительно долго возилась с зажиганием и с ремнем безопасности.

Но вот наконец машина тронулась с места. И Клэр бросила последний взгляд на Маркоса, глядящего ей вслед, — образ, что оставался с ней всю длинную дорогу домой.

Непонятно почему, но через три дня после выхода на работу, получив несомненные доказательства того, что она не беременна, Клэр не ощутила ни малейшей радости. Скорее уж знакомую глухую тоску о чем-то невозвратно утраченном. Взяв себя в руки, она прикинула, не стоит ли сообщить Маркосу, что ему не о чем беспокоиться, но так и не собралась с духом.