Когда отошли подальше от «станции», незнакомец обернулся, дабы проверить, как сильно от него отстали Воронков и Джой, и вдруг выхватил из-под плаща какое-то длинное пистолетообразное оружие и несколько раз пальнул в сторону холмов по правую руку. Да так быстро, что Воронков не успел даже моргнуть.

Каждый выстрел из оружия сопровождался длинным узким зеленоватого газового цвета форсом пламени, и не грохотало оно, а скорее издавало мощный шелестящий высокий звук. Довольно зловещий.

Результат стрельбы оказался нагляден.

У горизонта что-то полыхнуло, и будто содрогнулась атмосфера, а может, и сама здешняя реальность. Без сомнений, странный ганфайтер прикончил нечто враждебное. Но что оно было?

— Поторопитесь, — впервые подпустив в голос тревогу, сказал ганфайтер, — дотемна бы успеть!

Потом он оценил манеру ходьбы Воронкова, качнул головой и посоветовал:

— Шаг держи регулярный, больше усилия в стопу и дыхание… Установи дыхание, синхронизируй с сердцебиением, контролируй кратность.

«Сам-то понял, чего сказал?» — мысленно проворчал Воронков, однако честно решил попытаться следовать странным рекомендациям, потому что опасность не успеть дотемна как-то задела его.

Вообще выходило, что если этот крутой деятель чего-то опасается, то им с Джоем нужно от этого «чего-то» бежать сломя голову.

По ходу дела Воронков налепил на глаза очки. Так, интереса ради.

Оптимизаша красиша видяти,

— пробежала рекламная надпись, но этим текстовая информация не исчерпалась:

Оптиша гадостна среда. Череды пографа поганы есть как задурки вражьи по сим пографам! Обрежно! Си задурки на вражину казать есть!

И первое, что увидел Воронков сквозь чудо-очки, так это как плащ идущего впереди сделался полупрозрачным, как экран в театре теней, и сквозь него проступила настолько атлетическая фигура, какие даже в комиксах не рисуют.

«Я и так знал, что он не прост!» — заметил себе Воронков, завертел головой и не удержался от крепкого словца.

Солнце на небе немедленно обнаружилось — в виде белого жаркого пятна почти прямо по курсу, скрытого от невооруженного глаза какой-то пеленой. Цвета холмов стали глубже и контрастнее.

И самое главное, именно в очках стали видны скользящие по-над холмами полупрозрачные змеящиеся тени и красноватые сдвоенные блики, мелькающие то тут, то там, не то глаза, не то бинокли, не бликующие в видимом диапазоне.

Весь пейзаж вкупе, и тени, и небо, и все, все, все сделалось настолько отвратительным и пугающим, что захотелось немедленно снять очки и вернуться в пусть неприятный, но все же куда как более привычный мир.

Но Воронков не сделал этого. Предупрежден — вооружен.

Но вновь вернулось сомнение, что, дескать, врут эти мудреные очки, пугают и морочат.

Но метки сопровождались цифрами, указывающими расстояние до скользящих теней. Вот знать бы, в каких единицах…

— Вражьи задурки, значит? — пробормотал Воронков, — помехи что ли?

И тут же ганфайтер вновь выпустил несколько зарядов по теням на горизонте. В очках было видно, что стрелял он не по какой-то абстрактной цели, а по одной из неуловимых сущностей, имевшей наглость приблизиться более, чем иные.

Кроме того, очки показали и след, траекторию выстрела, мгновенно пролегший от пули в тугом воздухе и похожий на тугую пружину, и сполох, такой, что действительно, будто сама реальность содрогнулась, и тени, в которую попутчик попал, не стало.

Факт, что оружие ганфайтера оказалось показательно эффективным, несколько успокаивал, но обилие и бестелесность теней тревожили все больше.

— Помехи, точно, — заметил ганфайтер, — как узнал? А… Оптика. Сними. Фонишь. Приманишь еще кого. На активную-то оптику. Лучше не подставляйся.

Воронков чертыхнулся, но снял очки. Похоже, ганфайтер контролировал обстановку. Ему было, судя по всему, виднее. Во всех смыслах.

Но без очков Воронков почувствовал себя так, будто ослеп. Холмы стали прежними, цвета спокойными, но опасность теперь была невидима.

Он начал щуриться, вглядываясь в кромки холмов. Тем более что те подступали все ближе к дороге. А значит, и опасность была ближе.

— А что это такое, то, по чему ты стреляешь? — поинтересовался он.

Теперь ему казалось, что и без очков он временами видит какое-то марево над песками. Да и «глазки» посверкивали. Может, кристаллы песка искрились, а может, и правда кто-то зыркал…