– Это я уже слышал.

– Я вот что тебе скажу: не хотел бы я стоять рядом с Лордом Вейдером, когда он узнает о брошенном корабле. Как думаешь, сколько стоит построить ещё один разрушитель?

– Намного больше, чем мы с тобой за всю жизнь получаем, – фыркнул Остин.

– Я рассказывал тебе, что однажды видел его своими глазами?

– Кого? Вейдера?

Везек кивнул.

– На мой корабль должна была приехать проверка. Вдруг у командира сыграло очко. Он вызвал всех на лётную палубу и заставил отдраить её до блеска. Помню, мы построились в ангаре, а его корабль как раз приземлялся. Вот тут он и вышел.

– А какой он?

Везек задумался.

– Высокий.

– Правда?

– И когда смотришь на него, что-то такое чувствуешь. Как будто... не знаю... Холод внутри, – Везек вздрогнул. – Прямо как здесь.

– Ладно, – одёрнул их Сарторис. – Хватит болтать.

Требование замолчать было излишним. Когда группа оказалась посредине корабля, все разговоры иссякли. Люди замолчали, погрузившись каждый в свои мрачные раздумья.

* * *

Сарторис находился на одном из нижних технических уровней, когда понял, что никак не может привыкнуть к этому месту.

Они с Везеком слонялись по одному из вспомогательных коридоров, а инженеры сражались с силовой подстанцией в попытке открыть люк. Он слышал, как они там подбирают запчасти и кидают их друг другу. Второй стражник, Остин, пошёл бродить по смежным помещениям, разглагольствуя о том, что они так здесь навечно застрянут, и Сарторис был вынужден с ним согласиться.

Пустота на разрушителе лишала ориентации и одновременно действовала на нервы. Чтобы добраться сюда, они прошли уже почти километр по широким пустым проходам, за каждым углом ожидая увидеть выживших, которые бы с радостью раскрыли им свои объятия. Но пока им попадались только всевозможные дроиды-мыши, дроиды-уборщики, дроиды-техники и установщики, каждый из которых нёсся по своим делам как ни в чём не бывало. Одного из дроидов, протоколиста 3ПО, чуть не подстрелили, когда тот прошёл перед солдатами с поднятыми руками, бормоча что-то бессмысленное.

Сарторис вспоминал слова инженера Грили о кораблях-призраках. Хотя питание было включено, свет и панели управления работали, не было видно никого из экипажа и десяти тысяч солдат – только безмолвие, неподвижность и пустота, тихо скрипевшие вокруг них во мраке космоса.

– Нашли что-нибудь нужное? – спросил Сарторис.

Его голос эхом прокатился по вестибюлю. Инженеры не ответили. Он глянул на Везека.

– Ты когда последний раз говорил со второй группой?

– Давно.

– Вызови их на связь. Я хочу поскорее отсюда уйти.

Второй стражник кивнул и нажал на комлинк.

– Армитаж, это Везек. Приём!

Ответа не было, только шум помех.

– Армитаж, это рядовой Везек. Слышишь меня? Где вы все?

Оба подождали – слишком долго, как показалось Сарторису. Армитаж всё же ответил, но его голос то и дело пропадал:

– ...медсанчасть... квадрант семнадца...

– Армитаж, я не понял. Повтори.

– ...в... вуаре ...

Остальное потонуло в пенистой волне белого шума. Везек покачал головой и посмотрел на Сарториса.

– В разрушителе откуда-то идут помехи.

Капитан кивнул, подошёл к переборке рядом с люком и стукнул кулаком.

– Грили, долго ещё?

Он вытянул шею, остановился и пригляделся.

Инженеры пропали.

Если не считать кучку запчастей и перевёрнутые коробки, разбросанные по всему полу, в комнате было совершенно пусто. Или так казалось. Сарторис почувствовал, как в левой подмышке опять вспотело. В помещении было слишком тепло, молекулы воздуха слишком плотно прижимались друг к другу.

– Грили! Бландингс!

Ответа не последовало. Пузырёк размером с дробинку – вероятно, от страха – опустился по горлу и остановился под грудью. "Они погибли", – пробормотал чей-то голос внутри. Что бы ни вырезало весь экипаж, оно добралось и до инженеров. Слишком поздно.

Идиотизм, конечно. Никаких признаков борьбы или нападения, однако...

– Я здесь, – сказал Грили, вставая из-за коробок вместе с Бландингсом. – Теперь всё.

Он поднял электрическую трубку не длиннее своего пальца и положил в найденную тут же коробку.