Дерек расхлябанным шагом покинул сцену, лениво перебирая длинными ногами, — характерная походка поп-звёзды, которую обожают его фанаты и фанатки.

— Знаешь, Квилл, Мэгги попросила его написать песню специально для этого празднества, и он наотрез отказался от гонорара.

— И правильно сделал, — заключил репортёр, глядя на часы. — Прости, мне надо сходить проверить, как идут торги.

Ни один человек, кроме него самого и вымышленного Рональда Фробница, не заявил о своём желании приобрести датский коврик. Квиллер поднял цену до тысячи, но уже под своим именем, уговаривая себя, что он делает это на благо общества. Затем он проверил, как обстоят дела с фарфоровыми попугайчиками. Покупатели активно боролись за право обладания изысканными статуэтками. За минуту до окончания торгов Квиллер перебил ставку, вписав сумму повыше под своим именем.

Прозвенел колокольчик, и покупатели со всего зала слетелись к выставочным столам. Раздались разочарованные вздохи и ликующие возгласы. Квиллер выписал чеки на коврик и попугайчиков. Фарфоровых птичек он преподнёс Полли.

— Это тебе мой подарок на Рождество, — произнёс он.

— Ты уже вручил мне один рождественский подарок, — запротестовала она, демонстрируя кольцо с камеей изумительной красоты. — А ведь ещё только октябрь.

— Пусть это будет подарком на следующее Рождество, через год.

Арчи расплатился за свою жестянку-спичечницу, и Милдред попросила его выписать чек за её покупку — китайскую фарфоровую вазу.

Квиллер обратился к Мэгги Спренкл.

— Я надеялся, что вы отдадите на аукцион тот французский хрустальный кувшин, который я видел у вас. Он мне очень понравился. Я бы дорого отдал, чтобы приобрести такую вещь.

— У вас хороший вкус, Квилл. Эта вещь изготовлена в Сент-Луисе — настоящий кувшин для мартини из горного хрусталя, с корабля «Liberte» [2] . У меня даже документы есть. Мы с мистером Спренклом часто пересекали Атлантику на французских лайнерах.

Четверо друзей отправились назад в Индейскую Деревню, где и обсудили аукцион.

— Неплохо отоварились!.. И оттянулись по полной программе!.. А Дерека вы видели? Просто умора!.. Мэгги говорит, что удалось пристроить кучу щенков и котят.

Они расстелили на полу ковёр — новое приобретение Квиллера, — приговаривая:

— Великолепная штуковина, правда, не в моём вкусе…

— Полный атас!..

— А вы заметили — коврик-то такой же расцветки, как и сиамцы!

Когда гости наконец отправились по домам, как будто из ниоткуда на середину комнаты осторожно выползли кошки — полюбопытствовать, что же такое новое и непонятное появилось в их мире. Юм-Юм никогда не ходила по коврам, каких бы размеров они ни были: она тщательно избегала их, обходя стороной, а теперь перед ней расстилалось огромное полотно с пышным ворсом, размерами шесть на восемь. Даже Коко с подозрением отнёсся к этой нелепой горе шерстяной пряжи. Оттопырив ушки и шевеля усиками, кот обнюхал краешек пушистой подстилки и вытянул вперёд дрожащую лапку: живая она или мертвая? Обе кошки подскочили как ужаленные, когда внезапно зазвонил телефон.

Это был юрист, Ален Бартер.

— Что случилось, Барт? — встревожился Квиллер. Звонок такого человека в выходной день предполагал чрезвычайную ситуацию.

— Мне только что позвонили из больницы. Сегодня днём скончался Эддингтон Смит. От сердечного приступа. Сердце у него давно барахлило, ты знал об этом. Он успел нажать на кнопку срочного вызова, но спасти его не смогли. Он был одним из наших клиентов pro bопо, [3] поэтому сразу позвонили мне. У него не было родни.

— Этого не может быть! — воскликнул Квиллер. — Только вчера я разговаривал с ним в его лавке, и он был в прекрасном расположении духа… Здоровым он, правда, никогда не выглядел. Ну, что я могу сказать?.. Многим будет его не хватать… Подождите минуточку, Барт! А что теперь будет с Уинстоном?

— Мы найдём, куда его пристроить. Отдадим в хорошие руки.

— А пока ведь кто-то должен его кормить!

— Мы пришлём одну из наших служащих.

— Он питается только сардинами.

— Синтия в курсе. Она ходила кормить Уинстона в прошлом году, когда Эдд лежал в больнице.

Квиллер задумался.

— Завтра я дам некролог в газете. Наверно, я знал его лучше других.

— Да, и он считал вас больше другом, чем клиентом. Возможно, вы знаете, что по завещанию он оставил вам свой букинистический магазин — и здание, и всё остальное.

— Что?! Он иногда в шутку говорил об этом, но…

— Это не шутка. Мы можем поговорить о делах позже, а пока надо написать некролог. Лучше вас всё равно этого никто не сделает.

Квиллер знал, в котором часу Полли уезжала на работу по понедельникам. Он ждал на своём крыльце, пока её чёрная малолитражка не покажется из щели подземного гаража, и, увидев машину, подошёл к ней.

Она опустила стекло.

— Квилл! Ты даже не представляешь, как мило смотрятся попугайчики на моём камине! Прелестная глазурь! Изумительный оттенок зелёного! И выполнено с таким вкусом! Не перестаю удивляться; кто мог практически даром отдать такие чудные вещицы на аукцион!