На следующее утро Квиллер отправился в центр города, чтобы купить «Нью-Йорк таймс», и заглянул по пути в Студию дизайна. Там всегда можно было выпить чашечку кофе и узнать последние новости. Как ему сказали, Фран Броуди уже вернулась в город, но взяла выходной.

Её помощница изо всех сил старалась выглядеть как двойник своей хозяйки: та же одежда, та же причёска, та же манера поведения. Только она была более разговорчивой. Звали её Люсинда Холмс, а её молодого человека, сообщила она, хихикая, зовут доктор Ватсон. Он ветеринар, работает в клинике для животных Вини Хиллс. Там как раз наблюдают за здоровьем её чистокровного мерина и двух английских гончих. Она любит охоту с собаками. Прежде эта клиника принадлежала Теккереям. Теперь она совсем не та. Это печально. Доктор Теккерей погиб из-за несчастного случая, но поговаривали, что это было самоубийство или даже убийство.

— А он имел какое-нибудь отношение к клиентке Фран? — спросил Квиллер.

— Это её брат-близнец. А наша клиентка очень интересный человек. Фран брала меня с собой, когда ездила к ней в первый раз. Тельма всё перевозит сюда, и, пока не нагрянули перевозчики, здесь в доме надо было всё измерить и составить поэтажные планы.

— А вы, значит, из Локмастера? Что привело вас в Пикакс?

— Я училась дизайну в Чикаго, в школе Харрингтона, и какое-то время работала в Локмастере, но всё без толку. А Фран научила меня всему: как преподносить идею клиенту, как выслушивать его соображения, как, не обидев клиента, заставить его изменить своё мнение.

На входной двери зазвонил колокольчик. Квиллер допил кофе и дал возможность Люсинде испытать приобретенные ею умения и навыки на очередном клиенте.

Когда Квиллер вернулся в свой амбар, на автоответчике горел красный огонёк, однако Коко не обращал на него никакого внимания. Обычно он следил за звонками и поднимал шум, если звонок казался ему важным.

Звонила Фран Броуди, говорила она вкрадчивым хрипловатым голосом:

— Если пригласишь меня на коктейль, я расскажу тебе всё про Тельму Теккерей, только не приглашай на обед, я обедаю с одним голландцем в ресторации «Конь-огонь». Надеюсь, ты умеешь смешивать «Маргариту». Так что позвони и оставь сообщение: «да» или «нет».

Квиллер раздражённо фыркнул в усы. Ещё бы он не умел готовить «Маргариту» или что-нибудь подобное!.. Ведь он когда-то работал в баре, чтобы платить за обучение в колледже.

— Представляешь, кто пожалует к нам на коктейль? — спросил он Юм-Юм.

Шерсть на шее кошки встала дыбом: она узнала голос, записанный на пленке.

Темой следующей колонки «Из-под пера Квилла» стала созданная им самим Квиллерова таблица мер и весов.

Вот она:

— Далеко ли до ближайшей забегаловки? — Да совсем рядом, раз-два — и рукой подать.

— Где тут мотель? — Чуток вниз по дороге.

— Налить вам ещё кофе? — Полглоточка, не больше!

— Выпьете виски? — Самую капельку.

— Сколько острого соуса вы кладёте в этот суп? — Немного, самую чуточку.

— Когда же доктор примет меня? Сколько ещё ждать? — Не волнуйтесь, мигом примет.

— Долго вы будете пришивать мне пуговицу? — Не успеет телок хвостом взмахнуть, и всё будет готово.

— Ты меня сильно любишь? — Ещё как! На полную катушку!

Квиллер сдал свою рукопись редактору.

— Я твой должник, Джуниор, — сказал он. — Я проиграл спор. Тельма Теккерей и впрямь существует. Приглашаю тебя позавтракать у «Ренни».

— Блеск! Я голоден как волк! Присядь, Квилл. Я на секундочку. — Редактор ринулся из кабинета, схватив корректуру.

Раздумывая над тем, чем «секундочка» отличается от «минуточки», Квиллер заметил корректуру статьи «От редакции» с приложенным к ней письмом читательницы, выражавшей свою точку зрения весьма энергично.

Вернулся Джуниор, готовый отправиться на дармовой ланч, и они зашагали в кофейню «У Ренни» в гостинице «Макинтош». Своё название она получила в честь Чарльза Ренни Макинтоша. Убранство кофейни было навеяно одной из его кондитерских в Глазго: столы, покрытые ярко-синим и ярко-зелёным лаком, стулья с необычно высокими спинками, салфетки в голубую и белую полоску.

Друзья заказали французские сандвичи с жареной картошкой и салат «Цезарь».

— Есть ли что-нибудь новенькое не для печати? — спросил Квиллер.