— Правда, что значит отъезд Гарольда? Неужели вы собрались нас покинуть?

Она задорно улыбалась, но на душе у нее было невесело. Черт бы побрал эту Анну с ее мужчинами, думала она. Еще неизвестно, в какую история я впутываюсь изза нее.

— У Гарри заканчивается отпуск, и он должен вернуться в часть, — пояснил Артур.

— Вернуться в часть? — хором воскликнули девушки.

— Что вас так удивляет? — усмехнулся Гарри. Неподдельное волнение Анны задело его за живое. — Я человек военный, подневольный. Сейчас у меня небольшой отпуск, но через неделю моей гражданской жизни придет конец.

— Какая жалость, — протянула Флора.

— Не то слово, — сказал Артур. — Не представляю, что я буду делать без своего лучшего друга. Он все время покидает меня…

Гарольд молчал. Окончание отпуска представлялось ему сейчас наименьшим злом. Гораздо хуже будет остаться в Лондоне и быть шафером на свадьбе Артура и Анны.

— Так вы согласны или нет? — Артур не понимал, почему вокруг него лишь мрачные лица.

— Конечно, согласны, — с энтузиазмом закивала головой Флора.

— Ты, Гарри?

— Мне все равно.

— Анна? — Артур повернулся к девушке.

— Я буду рада поддержать любое ваше начинание, граф.

Флора прыснула. В каких учебниках Анна вычитала такую фразу? Пора бы ей научиться разговаривать почеловечески.

— Вот и отлично. Значит, запланируем на эту субботу. — Артур довольно потер руки.

Его дальнейшие попытки оживить разговор успеха не имели. Анна упорно не желала принимать участия в общей беседе, Гарольд отделывался ничего не значащими фразами. Одна Флора нормально разговаривала, но Артуру казалось неприличным уделять ей все внимание в присутствии Анны. Через десять минут он не выдержал.

— Боюсь, мне пора. Пойдешь со мной, Гарри?

Гарольд неохотно кивнул. Больше всего на свете он хотел бы остаться и поговорить с Анной, но поступить так — значит привлечь ненужное внимание. Какие у него могут быть секреты с француженками? Вчера, когда Гарольд был уверен в любви Анны, он был готов рассказать о ней всему миру. Сегодня, когда он собственными глазами видел, как она обнималась с Артуром, он предпочитал молчать.

— Тогда до свидания. Флора, Анна.

Артур попрощался с девушками и лишь на улице вспомнил, что хотел обсудить с лордом Чизвиком коекакие дела.

— Вот болван! — Он хлопнул себя по лбу. — Совсем забыл…

— Что именно? — спросил Гарольд.

— Поговорить с Чизвиком. Такая куча дел. Надо уладить перед свадьбой все формальности.

Гарри заскрипел зубами.

— А ты не слишком торопишься?

Артур с удивлением посмотрел на друга. Нет, Гарольд сегодня точно не в себе.

— Я имею в виду, что ты даже не спросил Анну, хочет ли она выходить за тебя замуж, — пояснил Гарольд. Он знал, что вступает на опасную почву, но уже не мог остановиться.

— А, вот ты о чем, — засмеялся Артур. — Действительно не спросил. Но раз она приехала в Лондон, значит, ничего не имеет против.

— Кажется, еще три дня назад ты и слышать не хотел об этой свадьбе, — заметил Гарри.

Артур поморщился. Не оченьто подружески напоминать ему об этом.

— Если честно, я думал, что баронесса похожа на сморчок, — пошутил он. — А в Анну вполне можно влюбиться.

Но говоря об Анне, Артур почемуто представил себе живое личико ее кузины.

— А как же Хелен? — спросил Гарольд с надеждой.

— Это уже в далеком прошлом, — небрежно махнул рукой Артур. — Сейчас меня интересует другая…

Гарольд невольно сжал кулаки. Разве мог он подумать, что Артур имеет в виду отнюдь не Анну де Кастельяк?

— Итак, милая Анна, как ты все это объяснишь? — спросила Флора, как только за мужчинами закрылась дверь.

Девушка непонимающе посмотрела на кузину. Сейчас она могла думать только о том, что через неделю Гарольд уедет от нее неведомо куда, а она так и не придумала, что делать.

— Что объясню?

— Все это. — Флора махнула рукой. — Получается, что ты любишь Гарольда, а любезничаешь с Артуром?

Анна покраснела от досады. Кузина чересчур легкомысленна. Вместо того, чтобы помочь, издевается над ней.

— Ни с кем я не любезничаю, — сурово проговорила она.

— Неужели? — ахнула Флора. — А что, интересно, вы с Артуром делали на этом диване, когда мы вошли? Он премило обнимал тебя, а ты ни капли не сопротивлялась…

Глаза Анны округлились от ужаса. Она наконец поняла.