– Почему же ты постоянно меня пытался на Форуме нагнуть?!

– Потому что ты не справляешься!
– тут Траян уже просто заорал.

Я прикрыла глаза. Соседи, наверное, прильнули к своим дверям всеми ушами.

– Cazzo! Я что, до скончания века вынужден всем вдалбливать в их тупые головы - Ингемар не справ-ля-ет-ся! Что еще кому непонятно?!

– Погодите, ведь Хьюго упоминал о каком-то цезаре, - несмело заикнулась я, когда молчание слишком уж затянулось. Противостоящие стороны смотрели друг на друга по-волчьи. Особенно это удавалось Ингемару.

– В данный момент срал я на всех цезарей мира!
– Траян прижал Еву так, что она застонала и ткнула его локтем в бок.

– Не смей!
– зашипел Ингемар.

– Верните мне Эстеллу!

Тут уж она не выдержала.

Девушка решительно вылезла из-за меня, я не успела остановить ее. Тем не менее, она не вышла за порог квартиры. Что-то сказала тихо Траяну на итальянском. Он ослабил хватку, что-то ответил нервно Эстелле. Та еще тише заговорила, теребя край кофты и опустив голову.

– О чем они?
– шепчу Гаю.

В подъезде тишина. Этим-то сволочам итальянским все понятно.

– Я хочу поговорить с Эстеллой наедине, - вдруг говорит Траян, отталкивая Еву в руки Ингемара. Тот обхватывает ее обеими руками, возвращает в квартиру.

Ева немного напугана, но старается держаться.

– Нет, я ее не оставлю с вами, - качаю головой.
– Гипноз...

Траян закрывает глаза и на итальянском что-то говорит. Слышу топот удаляющихся. Он прогнал своих вампиров.

– Брат, ну потешь племяшку, - криво усмехнулся Гай, - пусть останется. Видишь, какая горячая?

Траян что-то буркнул на итальянском.

– Ингемар, - обратился к нему Гай, - не мог бы ты дать нам немного времени? Я прослежу за тем, чтобы все было в порядке.

Мана без слов вошел в квартиру. Траян едва не убил его взглядом. Зеленоглазый наслаждался сложившейся ситуацией.

– В дом моей жены я могу входить, - сказал он с улыбкой садиста, хотя никто ему и полслова не сказал.

Медленно, нехотя удалились мои вампиры. Увел с собой Еву наш Мастер. Что поразило меня - Траян стоически и терпеливо дождался, пока не закроется лифт за Кимом, Сашей, Иваном и Ксеней. Эти были последними, кто ушел.

Мастер Европы вообще был на себя не похож. Когда Мана демонстративно громко включил телевизор в зале, он, наконец, что-то нервно сказал Эстелле на их родном языке. Девушка стояла молча, только голову опустила. Тогда Траян продолжил, но уже увереннее и злее. Почему-то казалось, что за злостью он скрывает страх. Эстелла все молчала, а Траян все повышал тон голоса и темп речи. Я все значительнее поглядывала на Гая, требуя перевода или хотя бы намека. Наконец, терпение куратора не выдержало.

– Траян, притормози, - недовольно сказал он на русском Мастеру Европы.
– Если все дело только в этом... Брось запугивать девочку тем, что ждет ее семью в нищете. Сколько же задолжал тебе ее отец?
– Гай вынул из внутреннего кармана жилета бумажник, достал чековую книжку.
– Озвучь, пожалуйста, в какую долговую яму ты их вогнал.

Траян посмотрел на него бесцветно, словно не услышал. Однако же ответил:

– У меня уже пытались купить ее свободу.

– И что же помешало?

– То, что я не хочу ее продавать.

– А кто пытался купить?
– не удержалась я.

Ненавидящий несчастный взгляд Траяна пал на меня.

– Твой муж, племяшка.

Гай настойчиво сказал:

– Я жду, Траян.

– Я не продаю ее свободу.

– Я думаю, Форуму будет интересно узнать, как ты используешь человека уже долгие несколько месяцев.

– Думаю, Форуму будет интересно узнать и о твоей незарегистрированной дочери, - жестко ответил Траян.
– И ты же понимаешь, у дампиров, прошедших регистрацию, резко возрастает риск быть украденными и использованными куда более жестоко.

– Документы на ее регистрацию уже лежат на моем столе в Вене, - сказанное Гаем скучающим тоном соединилось с моим ворчанием:

– Более жестоко не бывает.

Не упуская момента, продолжаю:

– Вы же ее убиваете! На улице мороз минус десять, а она шастает в платье и туфлях! Даже если вы вдруг начнете ее кормить регулярно и даже если перестанете причинять ей такую боль, она все равно умрет. От переохлаждения, воспаления или простуды какой-нибудь.

У меня было чувство, будто Траян слышит это впервые.