– Что?

– Значит, ты меня любишь?

Вдох, тише, тише, без паники.

– Боже, с чего такое предположение?!

– Ну, ты со мной переспала.

– Ааа... Черт, мне свойственно повторять ошибки.

Умница, умница, молодец!..

– К тому же, у меня долгое время никого не было... сам понимаешь.

Мана улыбался, не отрывая глаз от дороги.

– Теперь ты уразумела, почему я всегда прошу тебя думать, прежде чем языком трепать?

Я смолчала.

– Гайя?

– Уразумела, - нехотя ответила я.
– Справедливо.

Мне показалось, или Мана был чем-то слегка раздосадован? Уж не тем ли, что я не призналась ему в пылкой и нежной любви?..

Через какое-то время поездки в тепле и молчании я уснула.

Проснулась, лишь когда Мана похлопал меня по колену.

– Гайя, приехали, просыпайся.

Уже в квартире, сбрасывая сапоги и снимая шубку, я напомнила Мане:

– Ты обещал рассказать новости.

– Обещал, - Мана повесил пальто в шкаф.
– Траян гостит у Кимуры вместе со всей своей свитой. Каждый вечер пьянки и оргии. Иван и Саша передают тебе приветы...

– Ой, - перебила его я. Приятно так стало от того, что они помнят обо мне.
– Спасибо...

– Траяновы сучки вынюхивают что-то, разводят и моих, и Кимовых ребят на разговоры. Все были проинструктированы помалкивать. После расследования о смерти Фэнела Траян, казалось, признал нашу правоту, однако он умеет держать в напряжении. Что-то грядет, а вот что - не имею понятия. Но скоро узнаю.

– Хочешь выпить?

– Хочу.

Я прошла в кухню, достала вино для себя, взяла стаканы. В зале Мана устроился с удобством на диване, уже сбросив и свитер, и носки, и расстегнув рубашку.

– Держи, - я протянула ему стакан и достала из бара бутылку виски, купленного когда-то в момент душевного упадка, да так и не выпитого.
– Виски?

– Давай.

Он ловко и быстро наполнил стакан. Я, стоя поодаль, раскупорила бутылку.

– Иди сюда, - Мана похлопал по дивану, приглашая меня присесть.

– Погоди, у меня есть вопросы.

– Задай их тут.

– Ты отвлекаешь меня, - я ходила по комнате взад-вперед, со стаканом и бутылкой, на манер Маны. И, Боже, это был дурной знак... Я начинаю его "зеркалить". Так, собралась.
– Сучки Траяна? У него в свите много женщин?

– Да нет, он мальчиков больше любит. Они с Фэнелом частенько общались. Наверное, после е...ли в постельке ворковали и строили планы по свержению Ингемара.

– Ты не любишь геев?

– Я не люблю Траяна.

– А ты...
– я помялась, не зная, как спросить.
– Ты...

– А для тебя это может стать проблемой?

Я вспыхнула.

– Я любопытствую лишь.

– Хорошо, я делал это с мужчинами, - Мана улыбался так, что мне хотелось от смущения сквозь землю провалиться. Он искренне наслаждался моим шоком.

– Понятно...
– я отпила вина.

– За долгие годы жизни истираются многие принципы, шаблоны и рамки. И если ты привязан к кому-то, то почему бы и не рухнуть в койку с человеком, который вызывает у тебя массу приятных эмоций?
– Мана продолжал издеваться над бедной зашоренной Гайей.

– О, не пойми меня неправильно, я вовсе не против, просто...

– Ладно, - он сжалился.
– Я гораздо больше люблю женщин. По-настоящему долгая связь с мужчиной у меня была на заре моей новой жизни, и сперва не по моей воле. Ну, и для достижения некоторых целей я научился...
– он подбирал слова тщательно, - любить и мужчин, и женщин. Я ведь не серб и не украинец, я монегаск, Гайя. До последней капли крови. А Монако, как я уже неоднократно говорил - это нечто особенное. Это Италия и Франция в одном флаконе, умноженные на пять. Кланы, кровь, секс, вендетты, интриги и умение идти на все для достижения своих целей...

Он высокомерно и холодно улыбался, поигрывая стаканом.

– Кроме того, я сидел в постсоветской тюрьме, - он хохотнул.
– Я банально зэкан, который мог поставить раком всех авторитетов на той зоне. Ты думаешь, я не люблю ощущать свою власть? Не люблю полностью подчинять себе?
– он в азарте облизнул губы, широко улыбаясь.

Он говорит ужасные вещи. А я чувствую лишь, что тихо балдею от этого парня.

– Извращенец, - весело сообщила я ему.

– Ага, и еще какой.