Мана улыбнулся:

– Мы не женимся на смертных и не даем им свои фамилии. Да и... У меня, как и у многих вампиров, документы с совершенно другим именем...

– Герман?
– спросила я насмешливо.

Обожаю, когда Мана так глядит на меня - словно я его поленом по голове треснула.

– Откуда ты...

– Справки навела, - пространно ответила я.

Мана улыбнулся мне:

– Люблю женщин, которые умеют удивлять.

Я шутливо склонилась перед ним, благодаря.

– А почему не женитесь?

– А смысл? Если ты ее обратишь - будет настоящая вампирская свадьба. Если нет - она умрет через какие-то пару десятков лет, еще раз спрашиваю - смысл скреплять такие отношения через законодательство смертных? Нет, он не женился на ней, у него документы явно не на свое имя, потому что ни Ингемар, ни Тристан не смогли найти ни одного Антонина. Ингемар, правда, вспомнил, что слышал некогда о вампире по фамилии Антонин, но не смог вспомнить ни его имени, ни того, что он слышал, потому что это было более семисот лет назад. Наш мастер считает, что того попросту нет в живых, потому что больше ему ни разу не довелось услышать об этом вампире.

– Но почему Ингемар считает, что он умер?..

– Потому что Ингемар знает практически всех старейших мира, если не лично, то понаслышке. Ты права была, мы все - один большой цыганский табор, все всё друг о друге знают - ну уж возраст точно. Ведь мы чаще всего по старшинству строим иерархию.

Я молчала.

– И вот я зашел в тупик. Не знаю, к кому из старейших еще обратиться так, чтобы это не дошло до ушей Траяна...

– Может...
– я запнулась. В голове не было никаких соображений. Ладно, подумаю об этом чуть погодя.

– Вот и все мои новости.

Я вспомнила, что не пересказала Мане весь наш разговор с папой.

– Слушай...
– начала было я, но у него зазвонил телефон.

Изогнувшись на диване, Мана достал его из кармана. Звучал рингтон "Иду на вы", песня группы "Иван-Царевич". Меня немного озадачил такой выбор...

– Это Ингемар, - не глядя на дисплей, пояснил Мана, поднося телефон к уху.
– Да, мастер.

Я долила себе вина, потрогала цветок, стоящий на письменном столе.

– Б...дь!
– я вздрогнула от невыносимо злобного голоса Маны.
– Полный пи...ц.

Я быстро обернулась. Его лицо было ужасно. Он отставил стакан, словно боясь, что тот треснет в его руках.

– Я немедленно выезжаю.

Мана спрятал телефон в карман и пулей улетел из зала. Я побежала следом.

– Что произошло, Эмануэл?!

– Произошел пи...ц, - зло бросил он, застегивая пальто с огромной скоростью.
– Ключи от машины!

– Я отвезу тебя сама.

– Ты чокнулась?!

– Там будет Траян или его прихлебатели?

– Нет, но...

– Тогда я поеду с тобой.

– Гайя, нашли логово дикого вампира. Как думаешь, тебе там безопасно будет?!

– Разве некому меня защитить?

Мана попытался выхватить у меня ключи, которые я предусмотрительно взяла в руки, но я увернулась.

– Гайя!
– он схватил меня за локоть и встряхнул так, что голова чуть не оторвалась.
– Ключи! Быстро!

Нет, я уже не боялась его.

– Больно, - жалобно заметила я.

Мана, сжав зубы, ослабил хватку.

– Пожалуйста, возьми меня с собой. Я ведь теперь член вашего общества.

– Я не оспариваю твоего членства, но сейчас не лучший момент, - он притянул меня к себе, обнял и коротко поцеловал, сжав пальцами мои щеки. Сердитый поцелуй Маны...
– Дай, пожалуйста, ключи, не испытываю желания бегать по городу даже в рассветный час...

Я сдалась. Мана взял ключи и, не прощаясь, ушел. Я осталась, как всегда, в тревоге и ожидании. Мне не хотелось писать, сидеть на месте, но и выходить из дома я не решалась. Надев шорты и взяв гантели в руки, я с пользой провела следующие полтора часа. После, вымывшись, накрасившись и выровняв волосы, я надела открытый топ и фривольные джинсики и стала ждать Ману, беспорядочно переключая каналы. Незаметно для себя я уснула.

Он вернулся ко мне уже вечером, когда я драила пол на кухне. Перед этим я приготовила себе еды на несколько дней - нарезала смесь для окрошки, салат с ветчиной, поджарила отбивные. Я умирала от желания позвонить Мане, но удалось удержаться.

Мана пришел, как обычно, без приветствия, сказав в ответ на мое "Кто там?" свое фирменное "Открывай". Я, с половой тряпкой в руках, предстала перед ним в виде, в котором не хотелось бы представать. Естественно, от макияжа остались лишь воспоминания, волосы художественно выбились из и без того небрежного хвоста. Мана вошел, благоухая терпким парфюмом, весь свежий, холеный и прилизанный, в белом пальто, дорогом черно-сером шарфе и черных перчатках - и с охапкой красных роз, завернутых без изысков в бежевую бумагу. Парень приподнял бровь и окинул меня красноречивым взглядом с ног до головы.