Стив в непринужденной позе ждал у стеклянной двери. Обняв девушку, он повел ее за элегантным официантом в глубь ресторана, но столик выбрал сам. Они остановились у последнего столика, за балюстрадой шел ряд пальм, и открывался чудный вид на перламутрово светящееся море.

Поскольку все столики были свободны, Линни не видела особой разницы, где им сесть, но была вынуждена признать, что Стив сделал отличный выбор. То же самое можно было сказать и в отношении еды. Она не могла произнести названий, которые он ей называл, но их вкус говорил сам за себя. В одном она распознала дымящуюся паеллу с шафрановым рисом и множеством сочных морских деликатесов, и напоследок официант принес им десерт из засахаренных фруктов, похожий на нугу.

Блюда подавались в типично для испанцев неторопливой манере. Пока Линни потягивала холодное вино, а Стив дымил сигаретой, все вокруг располагало к отдыху.

После еды они еще долго сидели, испытывая томное чувство сытости. Размечтавшись, Линни заметила, что облака рассеялись и высылали звезды на небе. Она подумала о маленькой танцевальной площадке, которую заметила, проходя через террасу.

Стив, словно прочитав ее мысли, загасил в пепельнице недокуренную сигарету и проникновенно сказал:

— Ночная жизнь начинается здесь не раньше одиннадцати. — Затем потянул ее за руку со стула и, улыбаясь, добавил: — Но наша может начаться в любой момент.

Под приглушенные звуки музыки он притянул ее к себе и повел не к танцполу, а к их собственному кругу на выходящей к морю террасе. Линни почувствовала, как дрожат у нее колени, когда, покачиваясь, поплыла в его объятиях. Голубые глаза отыскали зеленые, и он, прищурившись, спросил:

— Тебе нравится Майорка?

— Более или менее.

— А люди?

— Некоторые из них.

— Хорошо жить в таком солнечном месте?

— Если этого хочет Хелен.

Ей показалось, что по его загорелому лицу пробежала тень раздражения, но тон был вполне добродушным, когда он, усмехнувшись, спросил:

— Вы словно приклеенные друг к другу.

— Она заботилась обо мне еще с тех пор, как я была маленькой, — улыбнулась в ответ Линни. — И теперь я буду заботиться о ней.

— Как мило. — Раздражение мелькнуло снова, и, покосившись на нее, он медленно протянул: — А что вы собираетесь делать, когда станете старше? Вязать друг другу носки?

— Вполне возможно, — беспечно кивнула Линни.

Он стремительно развернул ее, почти грубо, и, блеснув глазами, сказал:

— Как мне кажется, вы не намерены уступать в борьбе строительной компании «Эррерас и Риленд».

— О, слава богу, пока не случилось беды, которая вынудила бы нас прибегнуть к нашим ружьям. — Линни пожала плечами, затем, бросив на него косой взгляд, добавила: — Но мы знаем, как с ними обращаться в крайнем случае.

Казалось, перепалка носила шутливый характер и выглядела вполне безобидной, но, произнеся последнюю фразу, Линни подумала, что ступила на тонкий лед.

Взгляд голубых глаз Стива снова светился добродушным юмором.

— Это зависит от того, — он притянул ее к себе, — какую беду ты ждешь?

Линни почувствовала, что тает в его объятиях.

— Любую, — запинаясь, еле слышно прошептала она, — но только если борьба будет честная.

— А это не честная? — Его улыбка вышла кривой, в глазах блеснула страсть, и он крепко прижал свои губы к ее губам.

Сначала Линни показалось, будто ее затянуло в водоворот, но затем она обнаружила, что открыла блаженство, таящееся в его поцелуе. Мгновение застыло, и ей хотелось, чтобы оно длилось вечно. Вся трепеща, она отступила назад и попыталась улыбнуться.

— Хелен будет беспокоиться.

— Ты права, будет, — сухо сказал он, поправляя галстук.

Он протянул ей сумочку и повел к выходу, чтобы оплатить счет. Ему вручили клетку, и он помог ей спуститься вниз по лестнице.

В сумраке опустевших улочек машина, мерцавшая стальным блеском, ждала их там, где они ее оставили. Стив открыл перед ней дверцу, и в темноте она прикоснулась к нему ближе, чем намеревалась.

Его дыхание обожгло ей щеки, он подождал, пока она сядет, затем обошел машину и сел на водительское место. Стив вел машину не слишком быстро, но решительно. А Линни ни разу не шевельнулась, пока они ехали обратно.

Появившись со стороны дороги, поворачивающей к кафе «Мимоза», машина свернула с ярко освещенного шоссе в темноту. Теперь только фары выхватывали дорогу, бегущую мимо деревьев со стороны пляжа, строительной площадки и буйно цветущих растений у угловой калитки кафе. Фары погасли, когда машина плавно затормозила, и дверцы открылись.

Клетка с канарейкой была поставлена на стену в патио. Оставалось только пожелать друг другу спокойной ночи, но затем Стив, уже собравшийся уходить, резко развернулся и, схватив ее за руку, хрипло прошептал: