Ее квартира встретила полумраком. Свет кофейного торшера лег на мебель ровной паутиной. Золотая обивка, кресел и диванов солидно потускнела. Все стекло утратило свой холод, заблестев шоколадным отливом.

— Мишья, как я рада...

В длинном платье из какой-то темной материи, с распущенными волосами, с усталыми глазами, опустилась Жози рядом на диван и капризно попросила:

— Налейте мне и себе.

— Чего?

— О, виски и содовой, да-да.

Они прикоснулись губами к стаканчикам. Михаил умел смаковать коньяк, но непривычное виски, отдающее самогоном да еще разведенное водой, хотелось выпить залпом, как и положено пить самогон. Жози закурила, закурил и он красивую сигарету.

— О, Мишья, опять у меня в голове большая дырка. Месье Делорм прислал привет и кое-что, да-да...

Она соскользнула с дивана и подвела его к столику, где стоял изящный транзистор. Япония, фирма «Хитачи»...

— Ваш, да-да, и вот пятьдесят долларов для «Березки».

Михаил погладил транзистор и неумело сунул конверт с деньгами в карман. И тут же подумал, что надо бы поцеловать ей руку, но Жози уже сидела на диване.

— Жорж Делорм сказал... Еще будет про-игрыватель «Гаррад», будет усилитель и колонки «Дайнако», да?

Теперь он взял ее легкую руку и поцеловал долгим поцелуем, словно это были губы.

— Потом-потом, а теперь виски, — деловито отстранилась она.

Из квадратной бутылки толстого стекла он налил еще и выпил первым, не разбавляя водой.

— О, Мишья пьет, как супермен, да?

— Разве не похож?

— Похож-похож! Только прибавить смелости, да? Свободы в жестах, да? Больше шутки, да? И не бояться женщин, да?

— Каких... женщин? — спросил он тихо.

— Я не есть женщина, нет?

Шел сюда Михаил за ответом о своем проекте. Потом ему захотелось спросить, придет ли Андрей. Затем обрадовался деньгам и транзистору «Хитачи». А теперь все вопросы и радости показались пустяками — их смыло волной надежды на невероятное, втайне ожидаемое.

— Жози, — сипло сказал он. — Я готовлю вам царский... подарок.

— Дорогой, да?

— Бокалы, из которых пили Николай и Александра.

— Цари, да?

— Особы, — почти бессильно подтвердил он.

— О, вы меня... как это... ба-ло-ва-ете.

Ее глаза надвигались, но так медленно, что он ждуще окостенел. Их прохладный мрак казался ему каким-то неотвратимым и роковым — может быть, потому, что она не моргала, не улыбалась и ничем не тревожила свое четкое лицо. Когда эти жуткие и прекрасные глаза стали досягаемы его дыханию, она тихо сказала, будто взмолилась о пощаде:

— О, чуточку виски...

Он суетливо налил в оба стакана, и они выпили. Нетвердой рукой поставил Михаил посуду на столик, легонько его откатил — теперь уже ненужный — и оглядел комнату скорым непроизвольным взглядом, как бы осознавая: где он, что с ним? Этот его рассеянный взгляд зацепил что-то странное, вроде бы какой-то предмет, которому здесь не место; там, в уголке, в кресле...

Но внизу, на диване, томительно посветлело — он увидел обнаженную ногу, выскользнувшую из длинного платья, словно она прошла сквозь материю. Теперь глаза Жози были у его глаз. Маленькая рука бесплотно легла на пиджак. Он прикоснулся губами к ее теплому рту...

Яркий свет ударил по глазам. Михаил отшатнулся, зажмурившись на секунду.

Под потолком горела включенная люстра, а у двери стоял Андрей — в халате, высокий, прямой. И тогда, словно что-то вспомнив, Михаил глянул в конец комнаты, на кресло, — там лежала сумка Андрея, которую тот обычно носил на плече.

Жози зевнула, лениво закуривая новую сигарету. Андрей подошел к ним и сказал, покачиваясь на носках:

— Так-так, Мишья...

— Почему ты... здесь? — спросил Михаил, все еще щурясь.

— Потому что я здесь живу.

— Здесь живет... Жози.

— И Жози здесь живет, — усмехнулся Андрей.

— Ничего не понимаю...

— Она моя жена.

— Не может быть, — вырвалось у Михаила.

И он глянул на Жози — она медленно выпустила дым ему в лицо. Михаил вскочил с дивана:

— Она же иностранка...

— И я иностранец.

— Неправда, ты русский!

— Да, я русский, — опять усмехнулся Андрей, — но не советский.

— Как... Ты же Андрей Багров?

— Нет. Я Андрэ Багрофф.

— Кто же ты? — тихо спросил Михаил.

— Атташе посольства по вопросам культуры и печати.

— Какого посольства?

— А это имеет разницу, Мишья? — отозвалась Жози.