Боги минувших времен: стихотворения
вернуться

Кондратьев Александр Алексеевич
Шрифт:

Лада [13] – Ладу

Грозный витязь [14] , яростный и дикий, Ты меня от спящего Дажбога В даль унес и охраняешь строго, Невзирая на мольбы и крики. У тебя, могучего владыки, В пышном терему всего есть много. Но грущу средь твоего чертога, Лад холодный мой и многоликий… Скоро буду матерью, и сына, Или двух, на золотой кровати Принесу. Но от твоих объятий Или нет — не в власти господина Моего узнать… Певцов дружина Будет петь: «Ой, Лелю Ладо мати!»…

13

Lada — Venus, dea libidinis, Cytherea (чешская «Mater Verborum»).

14

В польских «Статутах провинции костельной» (1416 г.) божество Alado именуется богатырем.

Пробуждение Ярила [15]

Стрибожьи вороны из-за моря несут С живой и мертвой водою два кувшина [16] . На потемневший труп Земли скорбящей сына Посланцы вылили тот и другой сосуд. Под влагою небес все раны зарастут. Сон смертный отлетел от тела исполина. Растаяли снега, и сочная ярина Из вспаханной земли поднялась там и тут. Ярило ожил вдруг. Его дыханья пар В весеннем воздухе колеблется нагретом… Очнулся юный бог. Мечтает он, как летом Дыханьем этим он зажжет страстей пожар. Заслышал пение… — И парнем разодетым Вмешался в хоровод людских счастливых пар.

15

Бог весенней зелени и производительных сил природы.

16

Живой и мертвой водой первоначально считались вода пресная (по преимуществу – ключевая) и морская. Позже, по удалении славян от моря, мертвой водой называлась вода от растаявшего снега.

Земля I

Земля прекрасная, любовница богов; Для каждого из них меняешь ты наряды. Лишь пробудят тебя весной Дажбога взгляды, Ты сбрасываешь свой белеющий покров И ризой в зелени пестреющих цветов Пленяешь божий взор. Веленьям властным Лады Покорная, любви вкушаешь все отрады С небесным юношей. Но вот из облаков Златобородый царь свой лик покажет смелый И страсти молнией нежданно опалит, И для Перуна ты приемлешь новый вид — Убранства желтые, как нивы колос спелый. А там зима идет, и стан твой вновь обвит Для князя сумрака одеждой снежно-белой.

Земля II

Пусть этот истукан тяжел и неуклюж, Но ты почти его, о путник чужестранный! Я – Мать-Сыра-Земля. Ко мне стрелой багряной Из тучи вспыхнувшей Перун слетал, как муж. Покинутая им на время зимних стуж, Я в сон погружена. Покров мой белотканный Тревожит лишь Троян [17] рукою нежеланной. Бог этот издавна мне и не мил и чуж, И жуткой страсть его мне кажется во сне… Под ласкою Дажбога я открываю очи; Люблю его, и прочь летят виденья ночи… Но краток наш союз. Передаю Весне, Любимой дочери, – любимца. Дажбог с ней Недолго счастлив. Их союз еще короче.

17

Лунного происхождения бог, по ночам обнимающий Землю.

Троян

Земля, ты солгала! Ужели лишь во сне, Без чувства и без сил, лишенная сознанья, Ты делишь страсть мою, и на мои желанья, Холодная, ничем не отвечаешь мне?! Нет! В ночи летние, со мной наедине, Еще горячая от Солнцева лобзанья, О, Ненасытная, какие ты признанья, Смотря в лицо мое, шептала в тишине! Кто не пускал меня, когда уж все живое Вставало ото сна?! И око огневое, Дажбогово, меня завидев над тобой, Сверкнуло яростью… Тут ухо восковое [18] Мое растаяло, и, не решась на бой, Я со стыдом с небес бежал, как вор ночной.

18

По легенде, носимое Трояном, вероятно, взамен отрубленного кем-то из богов. Ухо это – месяц, тающий при появлении Солнца.

Светлый витязь [19]

Белый конь по снеговым полянам, Где не ступит, там земля видна. Пробуждать природу ото сна Едет витязь под плащом багряным. Всюду чтится по славянским странам Светлый бог. Рука его сильна, И Марену копием она Поразит, одетую туманом. Золота червонного перчатки Крепко держат конскую узду. Под венцом трясутся на ходу Жемчуга подвесок в беспорядке. Кто ты, бог, стремящийся для схватки По снегам и тающему льду?

19

Изображение этого бога дошло до нас на иконах св. Победоносца Георгия (в кавалерии не служившего) и в "Стихе о Егории Храбром"».

Марена [20] – Дажбогу

— О, светлый юноша, мой враг прекрасный, я, Поверь, не в бой вступать — любить тебя готова. Сойди ко мне с коня — пусть снежная дуброва Приют нам неги будет, Дажбог. Я – твоя. Брось наземь этот щит и острие копья В грудь белую мою не направляй сурово. Меня нельзя убить… Уйду, но знай, что снова Вернусь, твой нежный лик в душе моей тая… Но, ах, найду ль в живых тебя я, возвратясь?! Растратив юный пыл с Землею, а Купалой Покинут для других, обманутый, усталый, Ты в сердце радость жить утратишь, милый князь, И, завернув лицо в свой плащ багряно-алый, Уснешь навек, увы, со мной не примирясь!

20

Богиня зимы и смерти у древних славян. Близка к Морозу.

Сон Лета

Дворцы богов таит заоблачная высь, А в том, что краше всех, за прялкой золотою Царица Лето спит, и, к ней влетев толпою, Сны в пестрый хоровод, кружась, переплелись, На бело-розовый свой локоть опершись, С улыбкой сонной зрит богиня: над волною На колеснице сын летит и красотою Пленяет водных дев. Те взорами впились В Дажбога светлого и пеною морскою Со смехом брызжут вверх в честь юного царя, К себе его зовут, но он через моря, Через леса спешит небесною стезею И правит на закат, где ждет его с тоскою, От всех скрываемой, прекрасная Заря.