– А вот мы и проверим сейчас! – взвизгнул маньяк, дергая Нол за ремень на штанах, с четким намерением, не дожидаясь остановки сердца у жертвы, изменить своим принципам относительно употребления юных девственниц.

– Нет проблем! Сверим показания приборов, – легко рассмеялся эльф. – У нее на внутренней стороне бедра родинка. А еще…

И тут до Бурата наконец-то дошло, что энчечекист не блефует. Он взвыл, точь-в-точь пес, которому отдавили лапу, развернулся вокруг своей оси вместе с вилами, и с их острия в Эринрандира вылетела ослепительно сияющая молния.

«Отлично, давай, давай зли его», – не направленно, чтоб не отвлекать соратника, думала я, притаившись в своих путах и напряженно ловя момент, чтоб клятый любитель дохлых девиц отвел уже от меня свое жуткое орудие. Оглушу я его – и получу всеми тремя зубьями в живот. Честно говоря, перспектива безрадостная. Сколько ни уповай на легендарную эльфийскую живучесть, а добрый локоть магически измененного металла этих артефактных Вил во внутренности схлопотать я не хочу. Он успеет меня проткнуть даже оглушенный, даже мертвый. И хоть я уже давно благодарю всех Валар оптом и лично Эру Единого за то, что все-таки сообразила своевременно лишиться невинности, рисковать как-то не хочется. Тянем время, тянем. И зли гада, Эрин, у тебя очень хорошо получается. Только не переборщи, слышишь? Моргот их знает, Вилы эти… вдруг ими не только девичьи животы пронзать можно.

Балрог! Я, кажется, все-таки продемонстрировала дурную склонность к ясновидению. При Эриновом упоминании о родинке (так, я не поняла, он импровизирует на ходу или в самом деле такой глазастый?) Бурата перекосило. Я успела уловить момент, когда он начал разворачиваться, успела даже мысленно крикнуть: «Берегись!» – но не уверена, что окрик достиг цели. Канал я рубанула сразу, чтоб ничто не отвлекало. Он увернется. Он не может не увернуться. А мне… мне надо только оглушить эту тварь!

Я отринула все, сконцентрировалась, приподнялась, насколько позволили веревки, и спокойно, как на учениях, шарахнула Пинофилло четко дозированным направленным ударом.

И уронила голову обратно на камень, успевая заметить, что…

Эрин увернулся. А остальное уже неважно. Даже степень сохранности маньяка.

Промедли Эрин хотя бы полмгновения – и от правой половины его тела осталась бы только горсть праха и обугленные косточки. Но щеку и ухо ему припалило знатно. Он шлепнулся на спину, но пистолета из рук не выпустил. А потом его настигла отдача от ментального удара по Бурату. Нос и рот наполнились кровью от лопнувших сосудов.

Бурат валялся на земле живой, но без сознания. На этот раз Нолвэндэ точно рассчитала силу и просто оглушила маньяка. Что в общем-то не могло не радовать. Значит, растет напарница в профессиональном плане.

Эрин отшвырнул ногой в сторону Вилы и застегнул на руках лешего наручники. Даром, что ли, он уже вторые сутки таскает их за собой по Колдубинску и окрестностям?

– Пинофилло Бурат Карлович! Именем Ее Владычества, вы арестованы! Вы имеете право хранить молчание! Все, что вы скажете, может быть использовано против вас, – монотонно зачитывал права задержанному капитан лорд ап-Телемнар, тем временем развязывая узлы на руках и ногах Нолвэндэ. – Вы имеете право на адвоката. В случае необходимости вам будет предоставлен общественный защитник. Вы имеете право на один звонок…

Когда девушка выплюнула кляп, а Эрин полностью освободил ее от пут, сил разговаривать у обоих уже не осталось. Мартовской ночью полежать на холодном камне по пояс голой – это очень сомнительное удовольствие. Тут как раз очень пригодился лифчик, по-прежнему хранившийся в кармане следователя. А кроме того, Эрин надел на продрогшую девушку свою футболку и куртку, а сам остался в свитере. Потом они сосредоточенно покурили, сидя плечом к плечу на алтаре.

– Где Дзир с ребятами? – спросила Нол.

– Там у них бой идет с подручными Кальмара.

Глаза у девушки приобрели каноническую форму «как у испуганной эльфийки», то бишь стали совершенно круглыми.

– Бой? С добром? Колдубинский мэр вообще нюх потерял? – вяло возмутилась она. – Безумие какое-то.

– Целиком с тобой согласен, – вынужден был признать Эринрандир, затягиваясь дымом.

После гонки через болото, расстрела зубушек, ментального «дозвона» и переговоров с маньяком курить хотелось до дрожи в руках.

– Как твои щиты? Дотерпишь, пока из лесу выберемся? – спросил эльф у напарницы.

– На месте мои щиты. Потащили, что ли, этого выродка сучковатого?

Брать Вилы в руки Эрину было если не боязно, то очень неприятно. Он подцепил артефакт двумя пальцами за один зубец и, не ощутив никакого противодействия, решился взяться за ручку. В руках не-мага вещь перестала светиться и превратилась в трезубый предмет – то ли здоровенную вилку, то ли красивую игрушку.

– Вот спрашивается, почему у чародеев постоянно чешутся руки делать такие опасные штуковины? – поинтересовался Эрин.