– Даже так? – Зарина прямо-таки распирало.

Ну да, наверное, все это очень смешно звучит. Но ведь это действительно так! И если на минутку забыть о моем «страшном бунте» против вековых традиций в постели с белокурым тильвит тегом, я старалась не отступать от этих норм. На поверку, кстати, выяснилось, что мое кратковременное увлечение ничего, кроме долгой депрессии и ощущения собственного падения, за собой не повлекло. Но это был весьма поучительный опыт во всех смыслах.

– Именно. – Я смягчила свою речь улыбкой и доверительно призналась гному: – Знаете, из семнадцати поколений моих предков только дважды союзы распадались Прапрапрадедушка по папиной линии развелся с женой, а прапрабабушка по линии мамы зарубила своего неверного мужа в поединке. И мне кажется, что это достойные примеры для нас, потомков.

– Так вы, леди, значит, бережетесь для суженого? – Гном подмигнул.

– Скажем так, сударь, в свете всего уже сказанного… я не вижу смысла размениваться по мелочам. – Я холодно улыбнулась и отвернулась к окну, давая понять, что лекция окончена.

Если бы не взгляды, которые Зарин, сын Иприта, бросал на сидевшего за рулем Эрина через зеркало заднего вида, то эльф отнесся бы к нравоучительному монологу Нолвэндэ гораздо более серьезно. Но гном строил такие уморительные рожи, что Эринрандиру едва удавалось сдержать смех. В особо патетических местах гном пучил глаза и раздувал щеки. Гномьи понятия о приличиях не включали в себя моральную оценку половой жизни взрослых. Если любишь, значит, спишь с предметом желаний. Все просто и незатейливо, как обработка металла давлением. А уж про «одобрям-с» со стороны родни речи вообще не шло. Генетику и эндокринологию еще никто не отменял. Да-с!

Лучшее, что мог сделать Эрин в сложившихся условиях, это сделать вид, что целиком увлечен трудностями дороги и промолчать. К тому же состояние транспортной артерии, связывающей МЛТП и Колдубинск, действительно оставляло желать лучшего. Бедняжку «нуэно» подбрасывало на каждой рытвине, а из-за паршивого гидроусилителя руля управление машиной требовало немалой физической силы.

К тому же по обеим сторонам дороги стеной стоял Гадский лес: угрюмый, таинственный, тревожный, жуткий. Лес, где неосторожным путникам сворачивают шеи, отгрызают всякие выступающие детали и высасывают до состояния пустого бурдюка. Даже солнечное утро и весенний непокой существенно не улучшали общего впечатления. С центральной площади Колдубинска казалось, что окружающие его пологие холмы накрыты огромной темной шкурой. И в этой шкуре водились очень опасные блохи.

Сложно себе даже вообразить, что могло заставить пациентов МЛТП отправиться гулять по местным чащобам в самое отвратительное и малопривлекательное время года – в январе, феврале и начале марта. Но почему-то же совсем не слабые маги пяти разных рас оторвались от умиротворяюще-отрезвляющих собеседований с маго-психологами, отбросили в сторону разноцветные конвертики, в циклопических масштабах производимые на сеансах трудотерапии; позвал их в Гадский лес чей-то зов, оказавшийся сильнее целебного гипнотического внушения. Были ли они знакомы в обыденной жизни вне лечебницы и связаны ли общими интересами? Или оказались случайными жертвами тайного маго-ненавистника?

– Приехали. Тут остановись, – заявил Зарин, указывая на пышный куст лещины, на голых веточках которого до сих пор висела ядовито-зеленая лента с надписью «Осторожно! Место преступления!».

– Лешего нашли прямо за этим кустом, – пояснил гном.

Эрин открыл папку с делом Василька Синего. Так и есть. Фотографии прилагались, и на них было видно, что тело… вернее сказать оболочку успел аккуратненько присыпать снежок. Если бы не колдубинские сорванцы, то быть бы Васильку, «подснежником» как пить дать.

Разумеется, после исчезновения двух пациентов МЛТП руководство лечебницы забило тревогу, но какое-то время убийца мог наслаждать вседозволенностью. Ведь все вокруг пребывали в уверенности, что не совсем здоровые маги просто-напросто сбежали из профилактория. Никто не усиливал охрану, никто не предупреждал несчастных об опасности.

– А где лежал Морвэйн ап-Ворондэ? – спросила Нол.

Эрин предоставил напарнице право принять активное участие в расследовании. А что? До сих пор Нолвэндэ справлялась со всеми заданиями.

– Далековато отсюда. Примерно в двадцати минутах ходьбы, – честно предупредил гном и махнул рукой в западном направлении.

– А остальные? – продолжала расспрашивать девушка, и видя, что Зарин замешкался, добавила: – Ну примерно хотя бы. Ближе к городу или дальше?

– Ближе. Определенно ближе.

«Молодец! – подумалось эльфу. – Правильно догадалась. Это означает, что все направлялись в Колдубинск. Своего рода вектор движения».

Ведь если бы маги действительно ударились в бега, то куда уж проще выйти на трассу и уехать автостопом в любом интересующем направлении. Эринрандир глянул на карту. Так и есть, до трассы вполовину ближе, чем до города. Стало быть, все пятеро шли в Колдубинск. Зачем? Причем точно зная, что отчаянно рискуют, особенно последний. Тот, который гоблин. Ускользнул ведь, обманул охрану, через забор перелез (судя по отчету и собранным вещественным доказательствам) и был таков. Дьявольщина какая-то.

К чести Зарина, места преступления были исследованы досконально, тщательно запротоколированы – и придраться не к чему. В общем-то они с Нолвэндэ тут не для того, чтобы перепроверять работу гнома, а чтобы взглянуть на дело свежим взглядом и попытаться найти неуловимую до сих пор логику. Ытхан любил делать неожиданные ходы, а Эрин его в этом нестандартном стремлении целиком поддерживал.

– Тогда пойдемте поглядим.

Никто спорить не стал. Напротив, Эрину от бодрого шага и запаха прелой листвы даже лучше думалось. Он мгновенно вообразил себя покойным ап-Ворондэ, представил, как тот бредет ночью через заснеженный лес: снег идет, холодно, мороз крепчает, а до Колдубинска еще далеко. В протоколе было четко сказано: последний раз Морвэйна видели прямо перед отбоем в 22.00. Сейчас середина марта, и то в этом лесу хорошего мало. А в разгар зимы? Очень неуютно, прямо-таки отвратительно. Энчечекиста невольно пробрал озноб. Богатое воображение довольно часто играло с Эрином весьма злые шутки. До фантастической впечатлительности гоблинов ап-Телемнару, конечно, далеко, но и того, что есть, хватит для обострения всех фобий, параной и мелких психозов. Стоило чуть-чуть пофантазировать – и вот уже померк весенний день и очень хочется резко обернуться на странные шорохи за спиной. Чудится, будто кто-то тяжело дышит в затылок и примеривается к твоей обнаженной шее. Должно быть, это очень больно, когда откручивают голову. Что-то тут не так, что-то это все напоминает… Вот только что?