Неимоверным усилием воли Эрин отогнал призраков Гадского леса, потер затекшую и намозоленную зловещими взглядами шею и приказал себе думать о чем-то хорошем. О… Нолвэндэ, например. Хотя тут и приказа не нужно. Вот она решительно марширует чуть впереди; аккуратно заплетенная, волосок к волоску, коса хлопает между лопатками. Стройная, подтянутая, спортивная… и страшно чем-то недовольная. Напарница так показательно отгородилась от всех ментальными щитами, что Эринрандир и не пытался обращаться к ней мысленно. В конце концов, она взрослая, самостоятельная девушка; если что-то не так, может сказать прямо. А если молчит, значит, не хочет делиться. Ее право.

Что сделаешь, если они находятся сегодня в полнейшей противофазе? Начальство радуется жизни, а подчиненная культивирует чисто нолдорский характер.

А кроме того, пока Нол предается пламенному гневу своих темпераментных предков, можно ею просто полюбоваться. Например, длинными ножками, которые в течение всей зимы были главным предметом обсуждения у мужского контингента НЧЧК. В кои-то веки капитан ап-Телемнар стал объектом здоровой зависти как счастливец, имеющий возможность лицезреть стройные конечности напарницы как в рабочей, так и в приватной обстановке. Эринрандир на соратников не обижался, успешно отшучиваясь, а в глубине души надеясь на скорую возможность сменить чисто зрительные впечатления от ног Нолвэндэ на тактильные. Собственно говоря, он бы не отказался познакомиться ближе и с остальными деталями ее анатомии. И тут, совершенно некстати, припомнился Эрину день их знакомства и собственные размышлизмы о кое-чьих ножках на его плечах. В переносном смысле, конечно, но как здорово было бы сделать это на самом деле. От эротико-акробатических фантазий энчечекиста отвлек отчетливый скрежет зубов. Он поторопился нагнать девушку. Вдруг у нее что-то случилось? Оступилась или еще что-то.

– Солнышко, у тебя все в порядке? – тихо спросил он, осторожно придержав напарницу под локоток. – Сол…

И осекся под пылающим взором наследницы кровожадных нолдор.

Скажу честно, мне этот лес почему-то нравился. То ли я сейчас как раз попадала в нужное настроение, то ли проснулась от прогулки по свежему воздуху – не знаю. Но никаких негативных чувств я к месту преступления не испытывала. Хороший лес. Он же не виноват, что тут завелась такая дрянь, которая сворачивает шеи? Я бы с удовольствием погуляла тут в одиночестве, желательно в сумерках. Возможно, меня бы это… успокоило. Я вообще в лесу успокаиваюсь и расслабляюсь, избавляясь от оков условности и тому подобной шелухи. Совершенно некстати вдруг вспомнился последний наш поход с братьями по более-менее диким предгорьям Моррийского хребта. После заброски на точку (на грифонах, конечно, но я стерпела) целых две недели неспешной прогулки, ночных посиделок у костра и пересечения вброд шустрых холодных речек – проклятье, да бывает ли отдых лучше? Право же, очень жаль, что здесь, в новом моем месте жительства, мне банально не с кем куда-то выехать… Благородный милорд рыцарь не производит впечатления любителя активного отдыха. Видимо, ему глубоко чужды такие вещи – вон как помрачнел, едва в лес попал. Конечно, это не в душном зале торчать, тупо уставившись на экран с дурацкой комедией. Тьфу!

Впрочем, кто мне мешает выбраться на природу в одиночку, а? Надо бы добыть хорошую карту и попросить маму прислать мне снарягу… а может, и сама куплю по случаю.

Видение одинокой ночевки у излучины реки, искр, взлетающих к небу, и предутреннего тумана было настолько ярким и заманчивым, что я тоскливо вздохнула. Ничего, ближе к лету я найду чем занять свободные дни. Дожить бы еще до этого лета…

Впрочем, было и кое-что, чем мне лес не понравился. Он молчал. Молчал, как орк на допросе! Я, конечно, не такой уж большой специалист в плане считывания ментального фона с подобных объектов, но даже моих скромных способностей хватало, чтобы понять – что-то здесь нечисто. Не то чтобы я всерьез рассчитывала допросить муравьев или птичек, но все же… Определенные… не мысле-образы, нет, но что-то подобное… всегда присутствует в природе. На уровне ощущений, внезапных озарений, и если повезет, то даже картинок. Но только не здесь. Единственное, что мне удавалось почуять, – это страх, тяжелым, плотным покрывалом лежащий на несколько километров окрест (а дальше я просто не доставала). Страх и молчание, усиливающиеся по мере того, как мы приближались к месту гибели несчастного Морвэйна. Однако попыток я не оставляла и сосредоточенно пыталась уловить хоть что-нибудь… Разумеется, присутствие рядом двоих коллег изрядно мне мешало. Оба фонили, в ментальном плане представляя собой нечто вроде чадящих факелов или даже горящих бочек с бензином. Пытаться прочувствовать за всем этим почти неуловимое нечто, которое тут все-таки присутствовало, было практически невозможно. Но я пыталась – и кое-что начало получаться. Вот… еще чуть-чуть… немножечко-о… Есть! Что?!

Я чуть было не шлепнулась прямо на ровном месте, рассмотрев поразительно яркую и живую картинку, которую случайно зацепила, приняв за долгожданную добычу. Это тоже была своего рода добыча, но к расследованию убийств она никакого отношения не имела… Зато имела отношение ко мне, прямое и непосредственное! Да как он смеет?! Что этот… этот маньяк себе позволяет! Мне плевать, с кем он там спит, но мысленно лапать меня, словно какую-то девку… представляя себе все это в таких отвратительно-непристойных подробностях…

Я стиснула зубы, чувствуя, как темнеет в глазах, а рука сама собой тянется к пистолету. Эру! Я же его сейчас убью!

Так. Спокойно, леди, спокойно. Мысль не считается оскорблением, ты помнишь об этом? Помнишь, я тебя спрашиваю?! Спокойно! Отпусти рукоятку… вот так… молодец, умница. А теперь выдохни и расслабь, – балрог тебя отдери, свою перекошенную рожу! Зараза! Какие балроги, девочка, тебя тут кое-кто другой употребить собирается. По прямому назначению, так сказать. Чтоб не шибко-то задирала нос и не забывала, что ты всего лишь ноги в комплекте с задницей, и нечего тут себе воображать…

Ох. От кого угодно могла ожидать такой подлянки, но от него?.. Что ж, впредь умнее буду. Да. Непременно. А теперь расцепить зубы, пока я их в порошок не искрошила.

И тут капитан лорд ап-Телемнар сделал то, что ему делать категорически не следовало. Он догнал меня и схватил за локоть. И снова назвал этим ***дским «солнышком»! Только теперь я уже абсолютно точно знала, что именно означает эта кличка в его устах…

И тут меня прорвало. Я отдернула руку и сдавленно зашипела, как масло на сковородке:

– Никогда, ни при каких обстоятельствах не смейте называть меня этой позорной кличкой! Я, балрог вас подери, офицер, а не девица для услуг, каковой вы меня, похоже, считаете. Если честь женщины для вас ничего не значит, вспомните хотя бы про честь мундира, – перевела дух и припечатала, уже не заботясь о том, этично слушать чужие мысли или нет. В конце концов, я же не специально подслушивала! – И приберегите ваши… фантазии для тех, кому они будут интересны. Мысли не являются оскорблением, потому я не нуждаюсь в ваших извинениях, можете не трудиться. Однако я надеюсь, что подобную тему нам с вами больше поднимать не придется.